Подводный Терминатор. Сергей Зверев

потом сказал на фарси:

      – Мы запеленговали радиосигнал, исходящий откуда-то из этого квадрата. Этот сигнал шел вне предусмотренного эфирного коридора…

      – Я не знаю, – учтиво кланяясь, возразил Шамседдин. – Я не слежу за эфиром.

      – Но разве это не вы пытались выйти на связь? – пристально глядя на низкорослого профессора сверху вниз, спросил иранский пограничник. – В этом районе просто больше нет судов со спутниковой антенной. А у вас такое оборудование имеется.

      – Но мне нужно было передать важные сведения! – оправдываясь, воскликнул Шамседдин. – Это касается моей научной работы.

      – Какой научной работы?

      – Я ученый, ихтиолог! – отвечал Шамседдин. – Я изучаю нерест осетровых рыб…

      – Всякий, пытающийся проникнуть в священную волю Аллаха, создавшего этот мир, совершает грех, – фанатично сверкнув глазами, заявил иранец. – Тебе придется вернуться в порт и предстать перед судом шариата…

      Он повернулся к дрейфовавшему неподалеку сторожевому катеру и помахал ему рукой.

      Тут же сторожевик взревел мотором и направился к катеру ихтиолога. Подошел вплотную, сильно толкнувшись бортом, на палубу спрыгнули несколько иранских пограничников, они принялись прикреплять швартовы к носовым кнехтам, готовясь брать катер ихтиолога на буксир.

      Его самого тем временем повели на иранский сторожевик. Перебираясь через борта, коротышка-профессор споткнулся, упал на чью-то ногу, которая легко, словно футбольный мяч, отбросила его к борту. Он судорожно схватился за леерные канаты, чтобы не вывалиться за борт, стоявшие вокруг и смотревшие на это стражи иранской революции весело рассмеялись, обнажая белые зубы.

      Профессор кое-как выпрямился, снова направился к стоящему возле ходовой рубки капитану, и снова подножка, он полетел головой вперед, попал на чей-то ловко подставленный кулак, его отшвырнули в сторону, и он растянулся на палубе во весь свой невеликий рост. Поднялся, глядя на иранцев затравленно, вытирая кровь из разбитого носа. Снова направился к капитанскому мостику, снова чья-то рука занеслась было над ним, но резкий окрик капитана остановил это издевательство. Глядя на него с благодарностью, Шамседдин проследовал в капитанскую каюту.

      Вид у командира иранского сторожевика, когда тот опустился в кресло в своей каюте, оставив щуплого профессора ихтиологии стоять, был весьма мрачный и недовольный.

      – Вы нарушили законы Исламской Республики Иран, – тяжко, точно роняя стопудовые гири, начал командир иранских пограничников.

      – Но я простой ихтиолог! – Вид у Шамседдина, тощего, побитого, был отменно жалкий и несчастный. – Я мусульманин-шиит, ваш единоверец! Я никому не желаю зла… Но, клянусь Аллахом, в моей голове не было дурных мыслей! Мне просто надо было выйти на связь, чтобы передать сообщение о важнейшем научном открытии, которое я только что сделал. Это открытие имеет исключительное значение для науки…

      – Науки? –