Сон в тысячу лет. Елена Кондрацкая

татами в небольшом доме, что достался им от родителей. Сквозь распахнутые сёдзи[9] в комнату забиралась летняя влага, ветер лениво играл со стеклянным фурином[10] на крыльце. Его мелодичные звуки с трудом пробивались сквозь пение цикад, которые обосновались на дереве магнолии, что росло у самых дверей.

      – Красивые же? Красивые? – Хотару завалилась на спину, вертя в пальцах янтарные бусы. Её длинные тёмные волосы шёлковыми лентами разметались по полу, розовые губы изогнулись в детской улыбке, а на загорелых щеках расцвёл румянец.

      Мико перестала перебирать рис. Спину ломило от долгой работы, но она заставила себя улыбнуться сестре в ответ. Янтарные бусы – такие не полагалось носить обычным людям. Их носили только монахи, и монахи же дарили янтарные бусы в день свадьбы членам императорской семьи – как знак благословения Сияющей Богини. Если Хотару увидят в этих бусах, могут и арестовать. Но сестре, кажется, было совершенно всё равно, она зачарованно любовалась тем, как солнечный свет играет в круглых бусинах.

      – Красивые, – сказала Мико, но не смогла скрыть в голосе недовольство, и Хотару это, конечно, заметила.

      – Что опять не так? – Она повернулась, надула губки, став выглядеть ещё младше своих лет. Её серая юката распахнулась, открывая взору несколько круглых синяков на шее и плече – подобные следы страстных поцелуев появлялись на коже Хотару всё чаще. Мико нахмурилась и отвела взгляд.

      – Я просто хочу, чтобы ты была осторожна. – Она вернулась к корзинке с рисом. – Этот мужчина…

      – Что? Что с ним? – Хотару села. Её прекрасного настроения как не бывало. – Он замечательный!

      Мико старалась говорить спокойно. Хотару легко вспыхивала, и остудить её бывало непросто.

      – Он дарит тебе… безделушки, встречается с тобой после заката, ни разу не зашёл к нам в дом. Замуж звать тебя не торопится, но позволяет себе вот это. – Мико кивнула на шею сестры.

      Щёки Хотару стали пунцовыми, и она поспешила закрыть следы поцелуев ладонью.

      – Ты не понимаешь, – она покачала головой, пряча глаза. – Всё не так просто…

      – У него есть жена?

      – Нет! Сияющая Богиня, как ты могла такое подумать?

      – Тогда почему же он не зовёт тебя замуж? Неужто дело в том, что у меня ещё нет мужа? Я старше лишь на несколько часов. Он настолько почитает традиции? – Мико говорила сухо, с издёвкой, и с каждым словом раздражение всё больше пробивалось сквозь напускное спокойствие. Да, легко вспыхивала не одна только Хотару. Возможно, поэтому они обе до сих пор были не замужем – кротостью боги их с сестрой не наделили.

      – Говорю же, всё не так просто! Он даже не знает, что у меня есть сестра! О такой чёрствой брюзге и рассказывать не хочется!

      Мико больно кольнуло под рёбрами.

      – Я даже не знаю его имени! А ты уже отдалась ему за это?! – Мико выхватила из рук Хотару бусы. Она больше не хотела защитить Хотару, она хотела сделать ей больно.

      – А если

9

Сёдзи – дверь, окно или разделяющая внутреннее пространство жилища перегородка. Она состоит из прозрачной или полупрозрачной бумаги, которая крепится к деревянной раме.

10

Фурин – стеклянный или металлический колокольчик с прикреплённым к язычку листом бумаги.