Будь моей Брейшо. Меган Брэнди

черт возьми, да. И на подходе одна девушка из Брей. – Ройс делает паузу на мгновение, прежде чем добавить со смешком: – Должны ли мы придерживаться брюнеток?

      Рэйвен и Мэддок смеются, и я не могу не присоединиться.

      Ублюдок.

      Глава 6

Виктория

      Как будто он точно знал, где я буду… Взгляд Кэптена мгновенно находит меня и быстро пробегает по моему телу. Я лежу в траве, подложив руки под голову.

      – Что ты делаешь? – спрашивает он.

      Я пожимаю плечами.

      – Жду понедельника.

      Уголок его рта кривится.

      – Зачем?

      – Потому что я ненавижу выходные. По крайней мере, в школе мне не нужно прятаться.

      Его глаза слегка расширяются.

      Почему это его удивляет?

      – Если тебе здесь так не нравится, какого черта ты здесь делаешь? – говорит он.

      Я со вздохом поднимаюсь на ноги, и теперь мы стоим лицом к лицу, но все еще в нескольких футах друг от друга.

      – Не забывай, что мне приказали тут остаться.

      Он придвигается ближе, и я расправляю плечи. Он злится, но и я тоже. Почему он не спросит меня о том, что хочет знать?

      – Да, – бурчит он. – А что, если бы никакого приказа не было? Ты бы ушла?

      – Зачем спрашивать, если тебе все равно, Кэп?

      Его губы плотно сжаты, жилы на шее вздуваются, когда он смотрит на меня злыми глазами.

      Всегда такой замкнутый.

      Я бы хотела, чтобы он вопил, чтобы он заставлял меня делать то, чего я не хочу. Все что угодно, лишь бы заставить его поддаться тому, что, я знаю, происходит у него внутри. Может быть, мне разозлить его, довести до предела?

      Есть ли у него вообще предел?

      – Я бы не ушла, – говорю я, и его глаза сужаются. – Даже если бы ты пытался заставить меня.

      Глаза сужаются еще больше.

      – Ты бы не подчинилась изгнанию из Брейшо?

      – Да.

      – Но за это есть наказание.

      – Наказание? Не сильнее, чем необходимость уйти, когда я хочу остаться.

      Еще на шаг ближе.

      – Где остаться?

      Его подбородок опускается. Мой поднимается.

      – Остаться здесь.

      – Почему ты этого хочешь?

      – Потому что я принадлежу этому месту.

      Его рука взлетает, но я стою совершенно неподвижно. Он всего лишь убирает волосы с моего лица.

      – Принадлежишь… кому?

      У меня вырывается приглушенный смешок, и я качаю головой, глядя на траву.

      – Ты хочешь, чтобы я сказала это вслух? И для чего? Чтобы ты мог однажды бросить мне это в лицо? – Я снова поднимаю на него глаза. – Я так не думаю. Скажу только тогда, когда ты будешь готов это услышать.

      Только тогда, когда ты наберешься смелости спросить.

      В его лице нет ничего, кроме ярости, когда он выходит вперед.

      – Ты думаешь, мне есть дело до всего, что вылетает у тебя изо рта? – спрашивает он, и в его голосе слышится усмешка. – Ты всего лишь статуэтка в интерьере, игрушка.

      – Так играй со мной, как со своей любимой игрушкой, – сузив глаза, предлагаю я.

      – Тебе бы не понравилось.

      – Нет