Функции памяти. Дарья Кузнецова

он. – Точно только голова?

      – Голова уже прошла, – отмахнулась с недовольной гримасой. – Просто до сих пор я сначала бежала, потом на дерево лезла, потом мы шли и она болела, и как-то не до того. А сейчас…

      – Что – сейчас? – окончательно растерялся мужчина.

      – Нас чуть не сожрали! – вздохнула мрачно. – А я повела себя как полная дура, сразу же нарушила твоё распоряжение и только чудом не попала ещё кому-нибудь на зуб. Мерзкое ощущение. И я теперь не представляю, как дальше идти. И страшно, и тебя я, выходит, подвела…

      – Не бойся, маленькая урши, – улыбнулся Нидар, как показалось, с облегчением и отечески-покровительственным жестом потрепал меня ладонью по макушке. – Не так всё плохо. И повела ты себя толково. На дерево осмотреться полезла? Или прятаться?

      – Осмотреться. Я же понимала, что мы недалеко от реки.

      – Хорошо. Ещё можно вдоль ручья идти, если такой попадётся, – сообщил мужчина. – Они тут все более-менее в подходящую сторону ведут, к реке выйдешь, а там понятно уже.

      – Не нравится мне такой настрой, – вздохнула я и вымучила улыбку.

      – Всякое может случиться, – философски возразил харр. – Но штуку эту свою не отключай, – он выразительно постучал себя пальцем по щеке. – К шуму быстро привыкнешь. Пойдём?

      – Пойдём, – кивнула решительно и поднялась на слегка гудящие ноги. – Спасибо. Не знаю, правда, почему ты переменил мнение и не воспользовался поводом вернуться. Я же нарушила условия договора…

      – А мне тоже уже захотелось туда дойти, давно не был, – улыбнулся проводник.

      Остаток дня прошёл сравнительно спокойно. Во всяком случае, обошлось без серьёзных потрясений и, что радовало ещё больше, без ошибок с моей стороны. Харр нередко застывал, пропуская мимо каких-то животных. Пару раз я даже слышала, как что-то большое ломится сквозь заросли, и искренне радовалась, что ломится оно мимо.

      Один раз получилось не мимо. О приближении чего-то большого возвестила нарастающая дрожь земли, ткнувшаяся под колени. Нидар замер, как делал это обычно, насторожённо вытянувшись и приподняв уши, потом резко скомандовал: «Ко мне!» – и сам кинулся к ближайшему толстому дереву.

      Я не заставила себя ждать, хотя дальнейшие действия аборигена вызвали вопросы. Он вжал меня в оплетающие ствол лианы так, что дышать стало больно, крепко вцепился в живые верёвки и, кажется, постарался стать по возможности плоским. Даже прислонился к зелени щекой, расфокусированно глядя прямо перед собой.

      Дрожь земли всё больше нарастала, а я, не рискуя задавать вопросы, рассеянно размышляла о строении мышц харров. С ходу и не определишь, что твёрже, рыжий или дерево за спиной.

      Интересно, а люди тоже такими бывают? Вот так крепко обнимали меня всего трое мужчин в жизни: двое парней, которые хоть и были дружны со спортом, но всё же не настолько, и отец, который силён, как бык, но он большой и довольно мягкий. Тех же, кто вёл подобный харрову образ жизни, я вообще среди знакомых вспомнить не могла. Ну разве что среди