Космолетчики. Градиент неба. Людмила Макарова

нашего славного бортинженера? – Рэд открыл глаза и повернул голову.

      – Я бы растворил в «Бионисе» и подал на линию бортового питания, – сказал штурман.

      – Хорошая мысль! – одобрил Рэд. – Джери, можешь не отвечать, я уже все знаю.

      – На твоем месте, капитан, я бы сегодня не завтракал, – заметил Серж.

      – Из уважения к покойному?

      – Достаточно, что наш старпом его все-таки прикончил.

      – Согласен. Сожрать – это было бы чересчур.

      Серж ушел в виртуалку и подключился со своего пульта к программе пилотирования.

      – Джери, я здесь!

      – Да быть не может! Вы закончили трепаться? Разрешите приступить к пилотированию, господин капитан?

      – Приступай, – великодушно сказал Рэд, встал и оглянулся на вспыхнувшие буквы VIRT-CONTROL на спинке кресла первого пилота.

      Джери обиделся, что его не дослушали. Но и так понятно, что он хотел сказать. Блохина, который в отпуске умудрился вдрызг разругаться с женой, или не надо было брать в свободный поиск, или надо было пресечь все рефлексии в самом начале.

      Пока «Моника» работала на Департамент и почти четыре месяца болталась вблизи Альфа-радиуса, бортинженер получил официальный развод. Разговор между ним и капитаном должен был состояться именно тогда, но Рэд только от души посмеялся. Спасибо, что не вслух. Регистрация брака – простая формальность. Был он на той регистрации. Счастливая избранница отнюдь не выглядела домоседкой. Родителям молодые ничего не сказали, устроили для друзей шумную вечеринку, благодаря которой Рэд почувствовал себя в отпуске впервые за несколько лет. Через неделю Виктор улетел с Гардоном на базу АСП.

      Голову на отсечение, что сам Виктор тогда не догадывался, насколько все серьезно. К выбору «или я, или открытый космос» он оказался совсем не готов. И к слезам, и к официальному письму из адвокатской конторы. А больше всего к тому, что возвращаться из рейдов, оказывается, хотел не просто на Аналог-2, будь он хоть трижды благословенной метрополией. У бортинженера «Моники» не было дома с тех пор, как он сам от него отказался. Он только-только заново определил для себя это понятие…

      Он нашел Гардона в баре. Официально помещение именовалось «малая кают-компания» и располагалось между командным отсеком и четырьмя корабельными люксами, которые использовались гораздо реже, чем обычные пассажирские каюты.

      – С добрым утром, капитан, – мрачно сказал Блохин и сел напротив. – Ты почему здесь завтракаешь?

      – Чтобы случайно не прилечь в каюте. Дел еще полно. Наказание виновных в ненадлежащем исполнении должностных обязанностей – под первым номером.

      – Угу. Говорят, кто-то ночью компенсаторы нагрузок высадил в ноль.

      – Слушай, Виктор… До конца рейда еще четыре месяца, – сказал Рэд. – Сможешь отработать или тебя прямо здесь рассчитать? Если повезет, поймаешь попутку. Не повезет – доберешься до Аналога-два на перекладных, и разбирайтесь там с Татьяной сколько влезет!

      – Это все Стрэйк… – скривился Блохин. – Наплел тебе, наверное, что я нетрудоспособен