Русская рулетка. Сергей Зверев

Ой, детки! – опять всплеснула руками старушка. – Почем же мне знать? Я уж так испугалась, так испугалась... Чуть меня не убили. Как стукнуло в дверь, как засвистело над головой... Вон у меня пальто в прихожей на вешалке висит, так оно и вовсе упало.

      – С перепугу, что ли? – снова засмеялись милиционеры.

      – Вам вот смешно, – с укоризной проговорила бабуля. – А мне эта гадость на кухне банку из-под крупы испортила. Идите вон сами гляньте.

      Один из милиционеров остался дежурить на лестничной площадке, другой вслед за старушкой прошел в просторную, хотя и запущенную прихожую, заглянул на кухню. Бабуля продемонстрировала ему большую металлическую банку с большой рваной дыркой в боковой стенке.

      Милиционер осторожно, как будто емкость могла взорваться от прикосновения, взял ее двумя пальцами, оглядел дырку, потом поставил банку на стол, снял крышку и запустил руку в перловую крупу, насыпанную до самого верха.

      – Есть, – удовлетворенно сказал он через несколько мгновений.

      Отряхнув руку от остатков крупы, милиционер переложил в другую ладонь расплющенный кусочек металла.

      – Повезло тебе, бабка, пуля, видно, в стенку ударилась, а потом уже рикошетом в банку. Тут ее крупа и остановила.

      В прихожей милиционер осмотрел висевшее на вешалке потертое пальто с каракулевым воротником:

      – Это пальтишко, что ли, упало?

      – Ага, – закивала старушка. – Я его подняла и на место повесила.

      – И что, бабка, ты его даже не разглядывала?

      – А что его разглядывать? Я это пальтишко с шестьдесят восьмого года ношу. Новое на мою пенсию не купишь.

      Милиционер, посмеиваясь, разглядывал две дырки в полах пальто.

      – Теперь понятно, бабка, почему оно упало. Видишь дырки?

      – Ох, поганцы! Это ж надо, такую вещь испортили...

      – Молись богу, бабуля, что тебя в этом пальто не было.

      Милиционер вышел к напарнику на лестничную площадку. Сверху, через перила, выглядывали соседи с вытянувшимися от изумления лицами.

      – К трупу не подходить, – грозно вещал милиционер. – Со всеми поговорят. Ну, что там? – повернулся он к коллеге.

      Тот продемонстрировал сплющенную пулю и объяснил:

      – Пробила дверь, в двух местах пальто в прихожей, рикошетом ушла на кухню и застряла в банке с крупой. Оттуда я ее и достал. Будет вещдок для оперативников.

      – Да тут вещдоков – вона... – напарник махнул рукой. – Гильзами половина подъезда засыпана...

      – Я слышала, как он кричал: убивают, на помощь, – напомнила о себе старушка с первого этажа. – Тольки ума не приложу, чего он к себе домой не побежал?

      – Чего тут думать, бабулька? Времени у него не было ключом в замке копаться. Бежал, куда глаза глядят.

      Прибывшая на Большую Сходненскую оперативная бригада МУРа по документам, найденным в кармане убитого, установила, что погибшего звали Гурамом Каллистратовичем Цандерашвили. Судя по паспорту, выданному двенадцатым отделением милиции города Москвы, Цандерашвили родился четырнадцатого мая тысяча девятьсот сорок