Сказание о швее и милых тех друзьях. Yukine (雪音)

ром живёт она – Розмари. Она кудесница, своим искусством восхищает. Она скромна, немногословна вовсе. И вот она, сидит и шьёт в доме своём.

      В этом доме есть очень мало: кресло-качалка, камин, окно и стеллаж. Одна лишь комната в доме этом.

      Кресло-качалка. На ней Розмари сидит и шьёт опрятно. Сама кресло-качалка сделана из тёмного дерева. Покрыта она бежевым шерстяным покрывалом, которое свисает от длины своей.

      Камин, он необычен тут. Не тухнет он и греет комнату. Чтоб Розмари шить могла не отвлекаясь. И тень была из-под камина.

      Окно там было лишь одно, но Розмари его хватало.

      Стеллаж содержал в себе пряди нитей и холсты различных типов и цветов. Брала там Розмари себе материалы.

      И комната была темна, скромна. И было так всегда. И дом этот был для Розмари родным как мир.

      И шила Розмари года, и шила Розмари века. И было то шитьё, что чудо. О чудесах этих и расскажу я так, чтоб было и не скучно, интересно, мило вам. О чудесах, что были или есть сейчас. О чудесах.

      Потому что Розмари шила и было это мило. И приходил я к ней. Об этой встрече тоже расскажу и покажу её.

      А Розмари всё шьёт и шьёт, и вышивает ниткой и иглой. А холст её разится жизнью.

      Глава вторая. Милый друг

      Он жил за дверями дома Розмари. Это был маленький Милый зайчик.

      Сейчас Милый зайчик спешил к своей давней подруге: «Как же я давно её не видел!»

      На улице было хмуро. Пасмурное облако застилало практически всё небо. Шёл мелкий дождик, который обычно называют грибным. Такой мелкий дождик приятно щекотал шёрстку зайчика и оттого казался забавным.

      Внезапно солнышко выглянуло из-за облаков. Чувство скорого воссоединения согревало его. Зайчик остановился и посмотрел на небо.

      Солнечные лучи нашли путь-дорогу и Милый зайчик теперь может увидеть призрачную радугу. Милый зайчик подумал в тот момент: «Надеюсь, у неё всё хорошо». Милый зайчик поскакал дальше.

      Родной дом зайчика – лес – благоволил ему. Уже довольно скоро показался дом Розмари.

      Милый зайчик не стучал в дверь. Он знал, что в этом нет нужды. Он постоял у дверей дома того и отряхнулся. Он открыл дверь и зашёл в дом тот.

      Дверь открыта. А на пороге зайчик. Увидел он Розмари.

      Сидела Розмари на кресло-качалке, справа от неё горел камин. Рядом с ней была шкатулка-игольница, которая запиралась на золотой ключик. Этот ключик всегда был в замочной скважине в самой шкатулке.

      Розмари же держала холст и что-то на нём вышивала. Зайчик понимал, что Розмари не отвлечётся от своего занятия. Поэтому он её позвал:

      – Розмари, милая, я пришёл к тебе!

      Розмари остановилась. Она посмотрела на своего милого друга и воскликнула:

      – Я так рада, что ты пришёл ко мне!

      Розмари встала, положила холст на кресло-качалку. Она действительно была рада встретить Милого зайчика, ведь к ней не так часто заглядывают. Розмари понимала, почему так.

      – Как шитьё? – спросил Милый зайчик.

      Розмари улыбнулась. Она рассказала что-то зайчику. Сама Розмари была рада ему, но было тут и другое чувство, которое жило в Розмари вместе с радостью.

      Розмари перестала шить. Для Розмари это вызывало чувство тревоги и даже печали. Ей было тяжело на сердце, когда она оставляла шитьё.

      Розмари и вправду была рада встретить своего друга. Но само шитьё было для неё не менее важным занятием. Долгое шитьё было трудной задачей для неё. Розмари уставала от шитья. Поэтому Розмари была рада, что милый друг навестил её. Сейчас она может не только принять милого гостя, но и отвлечься от своего постоянного занятия.

      Розмари говорила с Милым зайчиком, а в сердце у неё жили и переплетались чувства.

      Глава третья. Шитья незримые враги

      И вот Милый зайчик, гость её, уходит. И вновь она одна. И шьёт.

      И шила Розмари года, и шила Розмари века. Но начиналось всё с основ.

      Когда Розмари брала льняную ткань со стеллажа и нити те брала, брала тот холст свой и садилась. За кресло-качалку садилась и запяливала холст свой. Тогда брала со шкатулки-игольницы иглу и в игольное ушко вставляла нужного цвета ту нить. И шила.

      И шитьё то было све'тло, словно настольная лампа. И шитьё то было мило, словно домашний уют. А Розмари была и рада.

      Но было тут ещё, что рассказать могу. Но было тут ещё. Ещё тут что-то было. Тень из-под камина. Она тихонько завывала, она тихонько подымала пыль – тень из-под камина.

      И касалася игла безымянного холста. И свет разился там.

      А Тень с ней и говорила:

      – О, как же мило шьёшь ты. О, как же хорошо!

      А Розмари молчала. Она всё шила-шила и