.

прибыл, наконец, на какую-то северную станцию. Заключённых отконвоировали в лагерь, провели перекличку, присвоили номер отряду.

      Старшим в отряде назначили этого бугая-верзилу. Профессора это покоробило.

      – Подумать только. Что это за власть такая, если матёрые убийцы ей ближе, чем честные образованные люди, – шепнул он стоящему рядом Петру.

      – Профессор, лучше молчите. Язык ваш точно вас погубит, – тихо ответил ему Петро.

      – А что? Мы ведь не на партячейке.

      – До чего вы наивны. Кто-нибудь шепнёт о ваших разговорах начальству, и припишут вам «антисоветскую пропаганду с целью поднять восстание в лагере». И шлёпнут. Оружие у них всегда под рукой, не то, что у вас в институте.

      – Как это шепнёт? Это же аморально.

      – Вы, профессор, как с луны свалились. Тут у них шептунов полно, специально сексотов держат.

      Отряд отправили в барак, зэки начали занимать койки и укладываться спать. Но в бараке было так холодно, что уснуть было невозможно. Люди лежали и ворчали.

      – И почему в бараке так холодно? Не топят, что ли?

      – Не топят. Говорят, некому котельную обслуживать.

      – А что её обслуживать, – вмешался в разговор Петро.

      – А ты, что ли, можешь?

      – Делов-то! Подумаешь, наука большая.

      Утром за Петром пришёл военный и отвёл к начальнику лагеря.

      – Ты, говорят, в котельном деле разбираешься?

      «Быстро же слух дошёл», – подумал Петро.

      – Разбираюсь немного, – скромно ответил он.

      – Так ступай в котельную, попробуй разобраться.

      Котельная оказалась большой, но запущенной. Петро проверил оборудование, затопил топку. Не выходил из котельной, пока в бараки не пришло тепло. Что-то приспособил, что-то переделал, усовершенствовал.

      Жизнь лагеря пошла совсем по-другому. В бараках люди могли согреться, просушить одежду. И в кабинетах начальство от тепла вроде бы немного подобрело…

      А в колхозе после ареста Петра дела пошли плохо. За техникой никто не умел так ухаживать, как Петро. Люди начали ворчать.

      – Жалко ведь Петра. Надо выручать как-то.

      – А как?

      – Поехать в город разбираться.

      Вспомнили про родственника Петра, что жил в Харькове, – был он юристом, значит, мог бы помочь. Старшая дочь Петра и несколько селян поехали к нему. Юрист в дело вник, но помочь тогда не смог. «Момент, – говорит, – сейчас не подходящий, надо подождать».

      Через какое-то время то ли в стране чуть потеплело, то ли какая оказия вышла, только сумел юрист делу Петра ход дать. Дело пересмотрели, и отца оправдали. И пошла в Архангельск бумага о том, чтобы Петра освободили.

      Начальник лагеря просматривал почту у себя в кабинете, и вдруг настроение его упало. Перед ним лежала бумага об освобождении Петра. Он вызвал своего заместителя и показал ему бумагу.

      – Ищи замену нашему котельному мастеру. Не виноват он, оказывается. Надо отпускать.

      – Да где же я возьму? Забыл уже, сколько мы тут