Колхозное строительство 4. Андрей Шопперт

знаю. Вам ведь должны были докладывать, Леонид Ильич, что примерно четверть всей продукции тупо сгнивает. При большом урожае выращенную продукцию просто в бурты сваливают, а потом в лучшем случае перепахивают. Даже на корм скоту не пускают.

      – И что предлагаешь?

      – Исправить главную дурь, что сделал Хрущёв, – нужно выдержать паузу. Брежнев не любит Хрущёва. Сейчас обзовёт, и ему легче будет воспринимать информацию.

      – И чего ещё кукурузник натворил?

      – Разогнал МТС.

      – Ну, тут ты не первый. Предлагали уже вернуть технику и людей в МТС, только посчитали уже. Если и вернут колхозы, то убитую, без запчастей. Только деньги переводить, не заработают МТС, – пренебрежительно скривился Генсек.

      – Люди, которые предлагают вернуть технику в МТС либо дураки, любо на самом деле подкуплены ЦРУ.

      – Вот как? – встрепенулся Ильич, – А ты сейчас чего говорил?

      – МТС начали создавать в начале тридцатых и до 1958 года при том, что готовились к войне, воевали, потом восстанавливали хозяйство, огромное количество вполне работоспособных хозяйств создали, – опять паузы. И держим.

      – Кхм. Ну… Дальше ховори, – даже говорок прорезался.

      – Нужно не отбирать у колхозов и совхозов технику, а создавать новые МТС и начинать не с тракторов и комбайнов, а с овощехранилищ, элеваторов, зернохранилищ, силосных ям. Ремонтных мастерских. Жилья для будущих механизаторов и слесарей. Столовые, наконец.

      – Вот как!? – пусть думает. Сейчас главное вообще не говорить. Кивать мыслям вождя.

      Брежнев встал с кресла. Выплюнул в камин воск. Тут же зачерпнул новую ложку. Прошёл к окну.

      – Зима. – Задёрнул штору, пошёл, включил свет, – Напиши мне на бумаге с цифрами на первый ход. Осилишь, или помощь нужна.

      Молчать до конца.

      – Я в ЦК скажу, пусть считают.

      Молчать.

      – А ты свой вариант. Так лучше будет.

      Молчать.

      – А я ховорил товарищам, что ты справишься. Справишься?

      – Если помогать будут, а не палки в колёса вставлять.

      – Хто? – потянулся за сигаретой, но передумал, – Мы же тебе, вон, сколько полномочий дали.

      Молчать.

      – Ты не молчи, Пётр, если кто вякнет, сразу мне звони. Разберёмся. Захроем вякальник. Когда бумагу сделаешь?

      – Неделю дадите, Леонид Ильич?

      – Начинай. Ладно, Пётр, что-то глаза слипаются от твоих лекарств. Ты езжай домой, а мне поспать надо. И не бойся шакалов. До, свидания.

      Внизу женская половина семейства долго обнимала и не пущала. Согласился на чаёк. Зря, конечно, сейчас чего выпросят. Нет. Ни слова. И Дольче не нужен. Или друг друга стесняются.

      – Маша подбирала подарки, я даже и не смотрел, – и это чистая правда.

      – Поцелуй её от нас. Самая умная девочка в нашей стране, – кивнула бабушка Виктория.

      – Если с размерами не угадала и можно исправить, вы зайдите в Дольче. Он исправит, надеюсь, – засмущались. Как это женщина в СССР пойдёт к мужчине трусы ушивать. Сами угробят. Да и бог с ними. Главное, внимание оказал.

      – Петя,