Вовка-центровой 3. Андрей Шопперт

Якушин попробовал приподнять шкаф за одну сторону, – Основательно, растудыт твою налево. За две сотни, наверное.

      Организовал главный тренер и машину и половину команды в качестве грузчиков привлёк.

      Мама Тоня разорилась, каждому из великих спортсменов рюмочку поднося. Фомина же усадила на стул в кабинете у генерала и потребовала квитанции. Нет, потом по вихрам прошлась и обнимашки изобразила, но после квитанций.

      – Вова, это очень дорого! Откуда у тебя такие деньги?

      – Ну, мне же за изобретения выплатили деньги, – нужно будет снять с книжки и отдать дяде Паше.

      – Ох, и забыла. Представляю, сейчас Наташа придёт, обрадуется. Прямо царский подарок. Стой, а где ты такую штуку подглядел?

      – Так в поезде же полки складываются.

      – В поезде? Ой, вон и Наташа пришла!

      Событие третье

      Солнце светит всем.

Петроний Арбитр Гай

      Живи как можешь, раз нельзя как хочется.

Цецилий Стаций

      Наташа обрадовалась? Наташа пришла смурная. Наташа села на стул в прихожей и на все вопросы, что случилось от матери и Фомина, только сопли на кулак наматывала. На самом деле – сидела и носом шмыгала.

      – Да что случилось, доченька, кто тебя обидел? – мама Тоня, как курица наседка, бегала вокруг обиженки. Нет, не та ассоциация. Наседки они эдакие толстенькие. Антонина Павловна была не тощей, конечно, но не толстой уж всяко разно. Крепенькая такая высокая женщина.

      – Секретарь комсомола. Сволочь эдакая, не утвердил меня на праздничный концерт к 9 Мая. – И всхлипывания усилились.

      Вовка подвис. Он сам бы и за коврижки не пошёл выступать ни на какой концерт. Одного хватило. Каждый раз вспоминал с содроганием. Так и сказал. Дурак.

      – Наташ, ты же сама мандражировала на том концерте. Тряслась. Может и хорошо?

      – А-а-а! – И в слёзы уже настоящие.

      – Так. Стоп! – мама Тоня взяла операцию в свои руки, – Ну-ка говори толком, какой концерт, почему не утвердили? Наташа! – голову великовозрастной плаксе подняла.

      – Хнык, хнык. Девятого мая в школе будет концерт. Я хотела с нашей песней выступить, а секретарь сказал, что это песня не патриотическая. И все патриотические песни уже заняты. Хнык. Хнык. – И горе настоящее в зелёных глазах, и носик милый красный.

      – Володя? – мама Тоня повернулась к виновнику слёз дочери.

      – Я поэт, зовусь я Светик, от меня вам всем приветик.

      – Что? – обе глаза выпучили.

      Блин, Носов ещё «Незнайку» не написал, что ли?

      – Володя, нужна патриотическая песня про войну!

      – Хнык, Хнык.

      – Я…

      – Володя!

      – Хнык, Хнык.

      – Я постараюсь.

      – Володя!

      – Антонина Павловна, хорошо, будет песня про войну. Только…

      – Володя!

      – Хнык, Хнык.

      – Уже ушёл писать. Наташ, ты хоть зайди в свою комнату, я тебе подарок приготовил. Да, я пойду… песню писать.

      – Ни куда ты не пойдёшь, я пирог