Смерть бродит по лесу. Сирил Хейр

произнес он. – Я вас слышал, но решил, это служка пришел закрывать. Я делаю оттиск с плиты.

      – Выносить что-либо из церкви без разрешения запрещено, – сообщила миссис Пинк.

      Юноша посмотрел на нее страдальчески:

      – Разумеется, у меня есть разрешение. Я спрашивал в воскресенье у пастора. Он ответил, я могу прийти в любое время, когда нет службы. Собственно ничего из церкви я не выношу. Только переведенное с плиты. Совсем как фотография, только много лучше. Я уже почти закончил. Хотите посмотреть?

      Отступив от листа, он гордо предъявил плоды своих трудов. Миссис Пинк недоуменно поглядела на окольчуженную фигуру сэра Гая, исключительно суровую в черно-белом цвете.

      – Уродливая, – заметила она.

      – Очень и очень недурной оттиск, – возразил юноша. – Подол у кольчуги, возможно, немного смазан, но плита там сильно затерта. Латный воротник получился хорошо. Я думал, будет сложнее.

      Он вернул требники и молитвенные подушечки на положенные места, убрал в карман палочку графита и свернул бумажную полосу.

      – Что вы собираетесь с ним делать? – спросила миссис Пинк.

      – Повешу у себя в комнате. У меня уже собралась вполне приличная коллекция. На прошлой неделе я сумел раздобыть Стока д’Эбертона. – Имя он произнес с почтительным придыханием. – Ничего великого в Маркшире, конечно, нет, но, согласно Бутеллу, есть две довольно любопытные плиты в Дидфорд-Магна. На следующей неделе попробую перевести их на бумагу. – Он развернул над сэром Гаем ковер и вежливо добавил: – Боюсь, я вам наскучил.

      Миссис Пинк этого не опровергла, однако смотрела на него с интересом.

      – Я ведь видела вас в церкви в прошлое воскресенье. Вы гостите в этих местах?

      – Пожалуй, правильнее сказать, что я здесь живу, когда нахожусь не в колледже. По крайней мере, думаю, что и дальше буду тут жить. Я из «Альп».

      – Вы молодой мистер Рэнсом?

      – Моя слава явно меня опередила, – улыбнулся он. – Да, я Годфри Рэнсом.

      – Мне бы хотелось знать, – неуверенно проговорила миссис Пинк. – То есть священник меня спрашивал… Как по-вашему, миссис Рэнсом согласится помочь с прохладительным на летнем базаре? Мне не хотелось ее беспокоить, но, может, вы спросите? Моя фамилия Пинк… Миссис Пинк.

      – Конечно, спрошу. К сожалению, я не слишком хорошо знаю свою мать, но сомневаюсь, что это в ее духе. Однако от попытки вреда не будет.

      Годфри Рэнсом пошел к выходу из часовни. Миссис Пинк последовала за ним.

      – Никогда не слышала, чтобы молодой человек ваших лет говорил, что не знает собственной матери, – сказала она около хоров. – Мне это представляется неестественным.

      – Детство у меня было несколько необычное, – объяснил он. – Кстати, я заметил – на алтаре шесть подсвечников. Ваш пастор получил их как пожертвование?

      – К сожалению, не могу вам сказать. Не знаю.

      – Я спросил только потому, что отец одного моего приятеля по колледжу – канцлер