Страж Китежа. Евгений Нетт

не может, да и полностью полагаться на одно лишь восприятие – большая глупость.

      Проведя взаперти много лет, Элин мог с уверенностью сказать, что лорды симбионтов, те, кого вся их раса считает пришедшими в этот мир извне, гораздо сильнее абсолютов-людей. Да, их было всего семь и больше появиться не могло из-за потолка, в который упираются абсолютно все прочие симбионты. По крайней мере, такой вывод можно было сделать из немногочисленных оговорок лордов, что навещали перерождённого в темнице.

      Проблема крылась в другом: среди людей мастеров высшего ранга существовало совсем мало, и нарастить их число меньше чем за сотню-другую лет было совершенно невозможно. А так как бессмертием Элин не обладал, наращивать предстояло качество, а не количество.

      Вопрос: как это сделать, если враг уже гораздо сильнее любого абсолюта на пике силы? Элин видел реальные шансы лишь в окольных методах, включающих, помимо всего прочего, артефакты. Будучи мастером рун, он мог создать действительно уникальное оружие, которому не будет равных во всём мире. И пусть процесс этот не самый быстрый, а над конкретной схемой ещё предстоит хорошо подумать, с самим направлением (шедевры не бывают универсальными) перерождённый уже определился.

      Лишь один его талант можно было назвать особенным и подходящим для того, чтобы на его основе выстраивать тактику боя. Ментальные техники. Использование способностей, развившихся до невероятного уровня в плену у симбионтов, против них самих, – это ли не прекрасно? Вот и Элин считал, что при нынешних исходных данных ментал стал сильнейшей его стороной.

      До определённого момента не зависящая от резерва сила была эффективна и незаметна, а её потенциал ещё только предстояло раскрыть. Всё-таки умение выстраивать защиту могло лишь косвенно улучшить атакующие способности техник разума, которые, собственно, и предстояло доработать.

      В темнице Элину было банально некого атаковать, и потому все его многочисленные наброски по теме требовали проверки и доведения до кондиции.

      Вторым козырем оставалась, как бы горько это ни было признавать, тьма. Сложная в управлении, но невероятно разрушительная, она становилась тем опаснее, чем сильнее был обратившийся к ней анимус. И это же было её минусом: в ближайшие месяцы рассчитывать на что-то особенное не приходилось, а после придётся поискать способ избавиться от отрицательных последствий использования этой силы.

      Конечно, с ходу найти ответ на такой животрепещущий вопрос малореально, но предчувствие перерождённого требовало обратить на этот аспект особое внимание.

      Третий козырь – ядовитая анима. Её использование, как показала практика, может пагубно сказаться на контроле, но трудно отрицать эффективность таких атак. И этот вопрос следовало хорошенько обдумать в самое ближайшее время.

      Наконец, четвёртый козырь, самый опасный и ненадёжный. Тот, к использованию которого прибегать Элину не хотелось категорически, но он был вынужден рассматривать такую возможность.

      Все