Проклятый поцелуй. Дженни Хикман

только ты можешь провести меня через Черный лес, – сказала я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.

      Тайг недобро усмехнулся, и его улыбка была больше похожа на оскал.

      – Получается, так. И я готов стать твоим проводником.

      Глава 4

      Сквозь щели между половицами пробивается запах тушеной баранины. В куче черной одежды на неубранной кровати я отыскала бомбазиновое платье с высоким воротником, длинными рукавами и суженной книзу юбкой. Я засунула кинжал за пояс и спрятала цепочку с кольцом под воротник сорочки. Глядя в треснувшее зеркало, стоящее на подоконнике, я попыталась уложить волосы так, как это делала моя сестра. При помощи щетки Эйвин могла превратить темные, непослушные волны в блестящие локоны всего за пару минут. У меня же получилось спутать волосы еще больше, как будто я не причесывалась вовсе и вместо этого гуляла в ветреную погоду.

      Ну почему я не ценила все то, что Эйвин делала для меня? Почему я никогда не благодарила сестру и принимала ее заботу как должное? Почему в день ее смерти я не сказала ей, что люблю ее, и вместо этого жалела себя и пила шампанское, бокал за бокалом?

      Я бросила бесполезную щетку для волос в стену. От нее пользы ровно столько же, сколько от моих самобичеваний. Я собрала спутанные пряди в тугой узел на макушке. Втыкая шпильку за шпилькой в волосы, я шипела от боли, чувствуя, как они царапают кожу головы. Подобная прическа всегда делает мое лицо слишком суровым и угловатым, но мне все равно. Не то чтобы я хочу произвести на кого-то впечатление.

      Рядом с гостиницей «Дредшир» тянется серая булыжная мостовая. Напротив возвышается собор из серого известняка. Соборный шпиль стремится к небу, вечно затянутому серыми облаками.

      Серый цвет преследует меня.

      Цвет моих глаз.

      Цвет кожи Эйвин, когда она умерла.

      Цвет ее могильной плиты.

      Но впереди меня ждут сочные зеленые поля.

      Зеленый – цвет изумрудов в кольце и кинжале.

      Зеленый – цвет глаз, что преследовали меня во сне в ночь накануне.

      Цвет магии и монстров.

      Я тряхнула головой, чтобы прогнать навязчивые, пугающие мысли, и закончила сборы. Оплатив счет, я дала хозяину еще пару монет, чтобы он отнес мой сундук к экипажу.

      На улице я застала фермерский рынок, оказавшись среди повозок и прилавков из необработанной древесины. Почти все торговцы собрали вещи и уехали. На городской площади остались лишь торговец рыбой, который надеялся продать две туши лосося, от которых несло тухлятиной, и крестьянин, который не оставлял попыток избавиться от неистово визжащего поросенка.

      Обходя расплющенные кучи навоза, я направилась к Патрику, который, прихрамывая, шагал мне навстречу. Из-за сырой погоды у него всегда обостряется артрит, а нынешнее лето выдалось особенно дождливым.

      – Ваш человек покудова не пришел, миледи? – просипел Патрик. Его хрипота – не что иное, как результат длительного курения трубки.

      Я проследила за его взглядом, устремленным на стоящую посреди городской площади башню с часами. Если мы отправимся в путь сейчас, то сможем добраться