Улан: Танец на лезвии клинка. Наследие предков. Венедская держава. Небо славян. Василий Панфилов

и слитный, но не настолько же, чтоб он ногой в стремени пошевелить не мог!

      Фрол виновато сопел и исправлялся, но капралу работы хватало.

      Снова труба – и эскадрон, имитирующий атаку пехоты в каре, в очередной раз проносится мимо чучел с дрекольями – лошадей нужно приучать не бояться острых палок.

      – Всё на сегодня! – гаркнул капрал и принялся подзывать к себе уланов, привлёкших его внимание. Подозвал и Игоря с Никифором:

      – Молодец, – веско произнёс Репин, – перестал ошибки делать, – и переключившись на Никифора: – Начинай учить его работать с пикой в строю.

      Вот, казалось бы, ну что тут такого… а губы попаданца расползлись в улыбке. Прижав руку к сердцу, он молча поклонился. Затем, чуть отъехав, откинулся назад в седле и замурлыкал песенку. У него появилось ощущение, что сегодня было что-то вроде… Инициации.

      Всего-то скупая похвала, но… Это ставило его на другую ступень – ступень тех, кто будет атаковать противника в первых рядах. Глупо радоваться такому? Возможно…

      – Никифор, я в город за вином.

      – А в нашем кабаке что?

      – В нашем – мочу продают, а не вино, – веско отозвался попаданец. Пусть он и не был любителем алкоголя, но от отчима и его друзей кое-чего нахватался, да и пробовал хорошие напитки – небольшими дозами.

      Заехав домой и оповестив контубернию, что решил устроить завтра праздник (всё равно учений не предполагалось – что-то там церковное), и главное – по какому случаю…

      – Ну, брат, ты силён, – хлопнул его по плечу Акакий. Несмотря на «неаппетитное» имя, парнем он был хорошим.

      После короткого совещания ехать за вином решили все вместе – вино, оно дело такое, что и ограбить могут… Да кроме шуток – отнять оружие или мундир у солдата «чужого» полка считалось грехом. Вывернуть карманы… Зависит от ситуации. А вот если он с вином едет – тут сам бог велел! Учитывая практически поголовный алкоголизм[17]армейских… Нет, среди уланов ситуация обстояла значительно лучше – совсем уж алкоголиков не было, ну так добровольцы всё-таки, а не оторванные от семей крестьяне с клеймами на руках[18].

      От идеи закупиться в кабаке парень отказался категорически:

      – К купцам поеду.

      – Да они с нами дел иметь не станут! – начал было Акакий, но потом посмотрел на Игоря и сказал задумчиво: – А может, и станут…

      Ехать пришлось ближе к центру города и сослуживцы держались несколько нервно – владения гвардии. Игорю же было плевать – скорее даже появился какой-то азарт. Адреса виноторговцев подсказали прохожие, несколько нервно реагировавшие на достаточно простые слова. Ну да опять какой-то маразм с разницей менталитета…

      Трое виноторговцев, узнав о сравнительно небольших объёмах закупок и высоких требованиях к качеству, с ходу отказались. Что интересно, русских среди торговцев алкоголем не встретилось[19], зато немец, скверно говоривший по-русски, с ходу согласился. Когда Игорь перешёл на немецкий, тот как-то обрадовался и впустил его

17

В те времена в русской армии выдавалось чекушка водки и три литра пива на человека каждый день. Пьянство поощрялось (если солдат не был буен во хмелю, да не напивался во время учений и караулов), это был ещё один якорь, держащий человека в армии и отдалявший его от «мирской» жизни. На Руси же в то время пили очень мало.

18

Начиная с Петра I и заканчивая Екатериной II, подневольных рекрутов клеймили татуировкой в виде креста на руке. Воспринималась эта мера крайне тяжело – многие искренне считали её «клеймом антихриста». И да – это ещё одно средство оторвать человека от «мира» (общества).

19

Не то что бы они совсем не встречались, но в основном торговлей вином занимались «немцы» и евреи.