Кусочек жизни. Надежда Тэффи

слабеют, падают на пути. Бегут за убегающим бытом.

      И вот теперь, когда сбилось пестрое стадо на скале Гергесинской для последнего прыжка, мы видим, какое оно маленькое. Его можно было убрать все в какой-нибудь небольшой ковчег и пустить по морю. А там семь пар нечистых пожрали бы семь пар чистых и тут же сдохли бы от объедения.

      И души чистых плакали бы над мертвым ковчегом:

      – Горько нам, что постигла нас одна судьба с нечистыми, что умерли мы вместе в ковчеге.

      Да, милые мои. Ничего не поделаешь. Вместе. Одни – оттого, что съели, другие – оттого, что были съедены. Но “беспристрастная история” сочтет вас и выведет в одну цифру. Вместе.

      “И бросилось стадо со скалы и перетонуло все”.

      “Ке фер?”[5]

      Рассказывали мне: вышел русский генерал-беженец на Плас де ла Конкорд, посмотрел по сторонам, глянул на небо, на площадь, на дома, на пеструю говорливую толпу, почесал переносицу и сказал с чувством:

      – Все это, конечно, хорошо, господа! Очень даже все хорошо. А вот… ке фер? Фер-то ке?

      Генерал – это присказка.

      Сказка будет впереди.

      Живем мы, так называемые лерюссы, самой странной, на другие жизни не похожей жизнью. Держимся вместе не взаимопритяжением, как, например, планетная система, а – вопреки законам физическим – взаимоотталкиванием.[6]

      Каждый лерюсс ненавидит всех остальных столь же определенно, сколь все остальные ненавидят его.

      Настроение это вызвало некоторые новообразования в русской речи. Так, например, вошла в обиход частица “вор”, которую ставят перед именем каждого лерюсса: вор-Акименко, вор-Петров, вор-Савельев.

      Частица эта давно утратила свое первоначальное значение и носит характер не то французского “le” для обозначения пола именуемого лица, не то испанской приставки “дон”: дон Диего, дон Хозе.

      Слышатся разговоры:

      – Вчера у вора-Вельского собралось несколько человек. Были вор-Иванов, вор-Гусин, вор-Попов. Играли в бридж. Очень мило.

      Деловые люди беседуют:

      – Советую вам привлечь к нашему делу вора-Парченку. Очень полезный человек.

      – А он не того… не злоупотребляет доверием?

      – Господь с вами! Вор-Парченко? Да это честнейшая личность! Кристальной души.

      – А может быть, лучше пригласить вора-Кусаченко?

      – Ну нет, этот гораздо ворее.

      Свежеприезжего эта приставка первое время сильно удивляет, даже пугает:

      – Почему вор? Кто решил? Кто доказал? Где украл?

      И еще больше пугает равнодушный ответ:

      – А кто ж его знает – почему да где… Говорят – вор, ну и ладно.

      – А вдруг это неправда?

      – Ну вот еще! А почему бы ему и не быть вором!

      И действительно – почему?

      Соединенные взаимным отталкиванием, лерюссы определенно разделяются на две категории: на продающих Россию и спасающих ее.

      Продающие живут весело. Ездят по театрам, танцуют фокстроты, держат русских

5

“Что делать?” (от фр. Que faire?)

6

Русские (от фр. les russes).