Взметайся, разум мой, в небесны дали. Геннадий Владимирович Тараненко

я забыл оставить кругляшок,

      Намеренно скрыв истину меж строчек.

      Решив, что я единственный пророк,

      А тот, другой, – случайный ангелочек.

      Обитель

      Кто я? Обитель Дьявола иль Бога?

      Я до сих пор понять хочу.

      Проложена внутри меня дорога,

      По ней повозку я качу.

      А в той повозке смутных мыслей груда,

      Окрашенных во все цвета.

      Желаний низких ворох лилипута

      И Гулливера доброта.

      Такой бардак внутри одной повозки:

      Сосуды со святой водой,

      Бутылки пива, водка, папироски,

      Кусочки страха и покой.

      Скрипят, ворчат колёса у телеги,

      Мешая мне понять, кто я.

      Пройдя себя от Альфы до Омеги,

      Познать, чьих я кровей дитя.

      В поисках «Я»

      Ищите «Я» в себе,

      Себе не изменяя.

      В покое и борьбе,

      Всё время размышляя.

      Где «Я» и что со мной,

      И на какой планете?

      Я образ свой земной

      Похоронил в сюжете

      Банальном и простом,

      Без вишенки на торте.

      Не блещущем умом

      И прожитом в комфорте.

      Ищите «Я» в себе

      И, может быть, найдёте.

      И в ряженой толпе

      «Я» всё же обретёте…

      Разговор с мамой во сне

      Ты сказал ей во сне:

      «Не хочу умирать!»

      Написав на стене,

      Чтоб не очень кричать.

      «Я бессмертным хочу

      Стать на этой Земле.

      Взятку дать палачу,

      Чтоб исчез он во мгле.

      И пред Богом предстать

      Без одежды, нагим.

      Родила меня мать

      Без изъянов, таким».

      Ничего не сказав,

      Повернувшись спиной,

      На стене дописав,

      Бог ушёл, весь смурной.

      Ты её попросил

      Прочитать те слова:

      «Хз. Свободен. Простил.

      Запросил ты лихва».

      Поворот

      Суметь с разгона бы вписаться в поворот,

      Даже на миг не пригубив бы чашу страха.

      Вкусив удачу, сделать всё наоборот,

      Сорвав с себя враз облачение монаха.

      И скомкав чёрное ненужное тряпьё,

      Разжечь огонь и на съедение дьяволятам

      Отдать обед безгрешия, пусть вороньё

      Летает в дымке над палёным ароматом.

      Азарт, мне в вены закачай адреналин,

      Чтоб не осталось места там для капли крови.

      Страсть, переделай моё тело в пластилин,

      Меняющийся, словно ветер в поле.

      Меня всего колбасит и на части рвёт.

      И вдруг та часть, которая от прежней ипостаси,

      Не молвив слова, рясу из костра берëт,

      С укором смотрит и уходит восвояси.

      Жизнь прожить…

      Посвящается брату и другу Юрию Крикуну

      Жизнь прожить – не поле перейти.

      Выпить чашу полную до дна.

      В ступоре вдруг встать на полпути,

      Осознав: «Она же прожита!»

      Впереди ещё ведь полпути,

      Не устал я, вы скажите там…

      Кто посмел так пошло развести,

      Жизнь мою деля напополам?

      В тот январский не морозный день

      Солнце яркое, мне подмигнув,

      Вдруг поджало хвост и скрылось в тень,

      Ангела-хранителя спугнув.

      «Папа, папа!» – слышал голоса,

      Но не мог ответить сыновьям.

      И пошла немая полоса,

      Кровью харкая по всем щелям.

      «Юра, Юра!» – крики вдалеке.

      Палец дёрнулся, но это всё…

      Всё, что мог… Простите, налегке

      Я ушёл на «Волге» по шоссе.

      Пророк

      Не