Однажды ты снова улыбнешься. Эльвира Фатхутдинова

ный сюжет научит и Асю, и читателя, не терять связь с собой и с внутренним младенцем. Потому что даже когда кажется, что самый значимый взрослый отвернулся и предал, в мире найдутся люди, которые бескорыстно полюбят чистую душу.

      Проработка страхов и терзаний приведет к восстановлению связи с родом и освобождению от горечи душевного одиночества.

      Эта книга-исцеление покажет поэтапную глубинную трансформацию героини, которую вы пройдете вместе с ней, след в след.

      Возможно, это то, что нужно именно вам.

      Алия Росси, редактор книги «Однажды ты снова улыбнешься»

      Пролог

      За окнами грохотали фейерверки, раскрашивая первоянварское небо яркими красками и призрачными надеждами. Две тысячи двадцатый ворвался в жизнь Аси дерзко и стремительно. Не успела опомниться, как пронесся декабрь в сером пальто, оставив грязные брызги на московских улицах и в ее душе.

      Женщина прошлась по пустой квартире. Звонко слетела на каменный пол серебряная заколка, на плечи упала тяжелая россыпь густых волос цвета гречишного меда. Зеркало отразило женский силуэт в брючном костюме и свет зажженных свечей. Пространство наполнилось отблесками воспоминаний. Башкирская глубинка, лучший медицинский вуз страны, своя клиника, запретная любовь.

      Звук входящей смски гулким эхом разлился по просторным комнатам, отразился от высоких потолков и растаял в пугающей тишине. «Асия Маратовна, я родила! Девочка, 9 из 10 по Апгар. Благодарю!» Устало улыбнулась, отведя взгляд от мерцающего экрана. Еще одна жизнь, отвоеванная у судьбы вопреки прогнозам. Только горечь собственной потери не заглушить, даже спустя семнадцать лет.

      Тепло. Тихо. Темно.

      Всё затаилось в ожидании перемен. Казалось, и часы замедлили непрерывный бег. Что там впереди: смерть или рождение?

      Тик-так.

      Замереть, исчезнуть, забыться. Чтобы ничего не напоминало о событиях последнего месяца. Чтобы стереть всю боль брошенных слов. Чтобы не чувствовать, не ощущать, не быть.

      Тик-так.

      Принять свое состояние. Признать то, что уже нельзя изменить. Попробовать распахнуть крылья и шагнуть в неизвестность. В новую жизнь. Туда, где нет его.

      Тик-так.

      Время мчалось вперед, отсчитывая секунды ее теперь уже никчемной жизни. Из раскрытого окна доносился звонкий девичий смех, залетали кружевные хлопья новогоднего снега. Город дышал морозным безразличием и манил обещанием вечного спокойствия.

      Ася забралась на подоконник, встала. С высоты семнадцатого этажа центр Москвы завораживал раскрывающейся панорамой. Вид, который влюбил с первого взгляда, теперь стал чужим. Голова кружилась, в ушах бешено стучало.

      Всего шаг отделял от свободы. Облизнула пересохшие губы, зажмурилась. И…

      «Кызым1!» – отчетливо услышала родной голос и ощутила нежное прикосновение. Совсем как наяву. Не помня себя, спустилась на пол. Обхватила плечи и впервые за долгие месяцы разрыдалась.

      Часть 1. Танец юности

      Глава 1. Расскажи, как всё было

      Утреннее солнце рисовало узоры на замерзших окнах. Лед на стеклах и холод ночного кошмара таяли от его ярких зимних лучей. Ася смахнула остатки странных видений из мыслей, собрала растрепавшиеся волосы. Из кухни доносились привычные звуки: еле слышное бормотание бабушки, шум посуды, а вместе с ними долетал и аромат свежего хлеба.

      Второе февраля тысяча девятьсот девяносто восьмого. В этот день, уже шестой год подряд, готовились к поминальному обеду.

      Часы бойко пробили семь раз. «Проспала!» – быстро натянула колючие шерстяные носки, спрыгнула с кровати.

      – Доброе утро, абием2! – Обняла, вдохнула родной запах спокойствия и домашнего очага. Что бы ни случилось – под крылом бабушки она всегда находила приют и ответы на все вопросы. Можно было просто молчать и чувствовать поддержку, любовь, незыблемость своего маленького мира.

      – Что же меня не разбудила?

      – Так ведь ты совсем плохо спала.

      – Опять ее звала?

      – Звала, милая. – Шершавая ладонь пригладила пушистый ореол завитков на макушке внучки. – Пойдем-ка лучше в печь заглянем.

      Сладковатый запах горячего хлеба нежной пеленой окутывал кухню, щекотал ноздри и разжигал аппетит. Нетерпеливо зашумел чайник, ему вторило урчание в животе: вчера Ася не хотела ужинать, рано забылась беспокойным сном. Помогла бабушке вытащить свежеиспеченные пузатые кругляши. Бережно укрыла вафельным полотенцем, коснулась красного узора на кайме – уже четвертое поколение женщин в роду оберегает орнамент, что вышила Гагдия-аби почти век назад.

      Потом наблюдала, как бабушка выбирает травы: берет холщовый мешочек, держит в руках, прислушивается к ощущениям, отсыпает щепотку, другую. Смотрела, как она перемешивает сухие листья в большом заварнике, заливает их горячей водой. Как из носика чайника тайком убегает тонкая струйка пара, приглашая

1

Кызым (татар.) – доченька, также используется при обращении к внучке.

2

Абием (татар.) – бабушка, бабуля.