Своей дорогой. Екатерина Чудинова

бегов в обеих руках держит по бутылке, наливая одновременно из обеих.

      Рядом с павильоном на деревянных трибунах, по 30 копеек за место, толпился народ. Стоял гул из сотен голосов, обсуждали лошадей. Своих лошадок – любовно, припоминая исключительно только прежние заслуги и делая предположения о сегодняшних успехах. Привезённых же красавцев и красавиц оценивали ревностно, слегка предвзято, но с уважением. По всему периметру ипподрома стоял забор, но ребятня нашла несколько лазов и теперь кучковалась на траве рядом с трибунами. Ребят не выгоняли, хотя лазы каждый месяц старательно заделывали.

      Саша и Киря протиснулись через узкие, чуть раздвинутые деревянные палки забора. Пробежали за конюшнями, где, фыркая, постукивали подковами лошади. Пахло свежескошенной травой, сеном и навозом. Ребята пригнулись к земле и пробрались к павильону. Уселись в тени и открыли газету. Теперь, когда они никуда не торопились, можно было спокойно прочитать ещё раз про автомобиль.

      – Саша, ты это, слышь… ты разбираешься. Как они выглядят-то, автомобили эти? Четыре места… телега, что ль, или карета без лошадей?

      – Я-то откуда знаю, Киря… Я про велосипеды только. Может, как велосипед, только колеса четыре и руль посередине.

      – А как он ездит? Педали, что ль, крутить надо?

      – Надо – не надо… Нет, тут что-то посложнее велосипеда должно быть. Видишь вот, специально обученные люди на управлении будут. Да заведение для починки. Знать бы где! Сбегали бы хоть глазком поглядеть. Вот устройство, Киря! Я бы тоже научился!

      – Да куда нам. Вон тот, кому помогали, да с велосипедом сам не справился. А тут заведение!

      Их разговор прервал звон колокола над окнами судейской. Лошадям следовало быть готовыми к началу испытания.

      На поле ипподрома выехали наездники в разноцветных камзолах и касках. Вороные, каурые, гнедые, в яблоках кони разминались, выполняя одним им ведомые команды жокеев. Фаворитом был Гром. Киря сказал, что слышал в типографии разговор про него. Саше же приглянулась новая лошадь, имя странное, необычное – Лейк. Саше нравились такие имена и названия: Дукс, Лейк… Эта лошадка заметно волновалась на старте. Она часто размахивала хвостом, водила ушами взад-вперёд. Соперниками её были мощные жеребцы. Но вот к ней подошёл наездник, пару минут стоял рядом, поглаживая её гладкую, блестящую шею. Он долго что-то говорил ей, потом похлопал по плечу. Саше показалось, что в ответ та пару раз кивнула наезднику. Тогда он сказал Кире, что лошадка с наездником непростые, надо последить за ними. Киря на Сашино предположение о Лейк только отмахнулся, мол, нашёл героиню. Но как она стартовала после удара колокола! Даже с трибун это было видно: она обошла рысаков на несколько корпусов и шла первой, нарушая стройность линии бегущих. На первом повороте Гром и Звезда почти поравнялись с ней, со всех сторон раздались подбадривающие крики, ведь поставлено было на них, их считали фаворитами заезда, однако жокей Лейк сделал едва уловимое движение ногами и снова вырвался вперёд.

      Саша неотрывно