Убийство в Дрездене. Галина Губич

ртел головой и захлопнул дверь, не дожидаясь ответа.

      Григорий Степанович ухмыльнулся. Он никогда не назвал бы их нового стажёра Юлю грудастой. Фигуристой, это да, но не больше. Глупая девчонка прибежала к нему со слезами на глазах: «Сходите, пожалуйста, Григорий Степанович, на третий. Очень нужно разбудить клиента из «люкса», – покраснела и добавила, – я его боюсь. Он ко мне пристает». Вот зачем бегает? Могла бы просто позвонить пару раз в номер. Не проснулся постоялец – не наши проблемы. Ничего, девчонка ещё освоится – Григорий Степанович в неё верил.

      Он не спеша возвращался по длинному коридору. Со стен на него взирали картины, пусть не великих, но достойных художников. С левой стороны немного покосился зимний пейзаж со сломанным забором. Серые ёлки на фоне мрачного неба. Григорий Степанович аккуратно поправил картину и тут заметил мокрые следы по краю ковра. Кто-то неосторожно наступил в лужу и потащил воду дальше в коридор.

      Григорий Степанович подергал дверь в комнату горничной. Закрыто. Вошёл в туалет, включил свет и увидел на полу грязные мокрые разводы. Две недели назад чинили раковину, которая засорилась. Может, снова с ней проблемы? Он провёл рукой по сифону, сухо.

      Толкнул внутреннюю дверь, она была не заперта и легко открылась.

      В первый момент ему показалось, что женщине стало плохо, и она просто наклонилась над унитазом. Григорий Степанович осторожно тронул её за плечо. Женщина тут же завалилась набок, и взгляду предстало посиневшее лицо с вывалившимся на бок распухшим языком.

      …Из оцепенения Григория Степановича вывел звук приближающихся шагов. Из-за того, что на полу лежал ковёр, он услышал их слишком поздно, чтобы успеть прикрыть дверь. На пороге стояла Ольга Александровна. Гневно-недовольное выражение, такое привычное для ее лица, медленно сменялось ужасом.

      – Ну, что ты Ольга, совсем побледнела. Лучше выйди на воздух, – быстро заговорил Григорий Степанович, подхватив начальницу, которая словно кукла рухнула на него и позволила вывести себя в коридор.

      – Что это такое, а? Труп, у нас тут! Что же будет? – испуганно лепетала она, опираясь о стену и постепенно приходя в себя.

      * * *

      Привычная размеренная жизнь отеля «Дрезден» полностью нарушилась. На этажах там и тут хлопали двери, за столиками в фойе рядом с живыми цветами расположились мужчины в форме с кофе в пластиковых стаканчиках. Горничные, не имеющие надлежащих документов, разбежались по домам, остальные толпились в подсобке и испуганно шушукались.

      – Ой, где вы были? Тут Ольга Александровна такое устроила, – затараторила Юля, увидев Григория Степановича. – Полиция регистрационную книгу постояльцев проверяет. Я говорю, у нас всё как положено. Сержант такой молодой, симпатичный… А Ольга вся красная, аж пятнами пошла. Вас срочно искала.

      – Спасибо, Юленька.

      Она пыталась еще задавать вопросы, но Григорий Степанович уже закрывал за собой дверь внутренней комнаты рецепции. Как только дверь захлопнулась, на него набросилась Ольга Александровна.

      – Доигрался, Григорий Степанович. А я говорила, нельзя в приличный отель девок пускать, – зашипела она.

      – В чём дело?

      – Это Светка, твоя любимица.

      Он молча смотрел в искаженное злобой лицо и ждал объяснений.

      – Думал, я ничего не узнаю?! Она тут всю ночь с мужиком шарахалась, а с утра вон чего устроила.

      – Всё по договорённости с тобой, кстати, – развёл руками Григорий Степанович. –Половину она заплатила вперед, половину отдаст тогда, когда выйдет от клиента. Что ты к девчонке придираешься? Работает как все остальные, платит исправно, шума не поднимает.

      – Шума не поднимает?! – брызги слюны долетели до лица Григория Степановича, но он не поморщился и не отстранился, – да она мать свою убила у нас под носом. А ты, старый олух, продолжаешь её защищать. Ты хоть представляешь, что теперь будет!

      – Надо ее предупредить. Я поднимусь.