Новогодний маджонг. Соединяя пары. Виктория Волкова

входную дверь, намереваясь выйти без лишних прощаний. Но та не поддалась. Пришлось еще раз проверить все замки и дверную ручку. Открыто. Но дверь по-прежнему не отворилась.

      – Снаружи кто-то подпер, – догадалась Надежда. – И когда успели? Я же только вернулась, все нормально было.

      – К нам ночью Пашка Тризуцкий пожаловал, – печально оповестила Рита.

      – Наверное, его рук дело. Вот же подкрысок! Никогда он мне не нравился. Антон, кстати, тоже.

      – Хорошо, Володя остался ночевать и сразу его обнаружил.

      – Ничего не понимаю, – уставилась на нее Надежда. – А как он в квартиру попал?

      – Наверное, когда ты уходила, я дверь не заперла, – тут же нашлась Маргарита и быстро перевела разговор на насущную проблему: – Придется Вовку будить!

      – И вызывать Хоппера, – кивнув, добавила Надежда.

      Разбор баррикады занял немного времени. Юный падаван Павлик Трезуцкий установил распорку из труб, валявшихся в пустой квартире. Из отводов и тройников получилась странная конструкция, одна сторона которой упиралась в дверь Ритиной квартиры, а другая в стену. Разъяренный Дьяконов, ворвавшись в тамбур, принялся крушить ногами это творение нового «Леонардо». Сначала Михаил злился на Надежду, посмевшую бортануть его сразу после новогодней ночи, хотя лично он рассчитывал на продолжение и прямо заявил об этом Надежде. Потом, когда искал под окнами ключи, сброшенные Молокановым, материл самого себя. Связка преспокойно висела на ветке маленького кустарника, когда сам Дьяконов в поисках чуть ли не на коленях ползал по мерзлой земле. Но войдя в тамбур, он осознал, что пребывал в отличном настроении, пока не увидел трапецию, собранную из пластиковых труб и мешавшую открыть Риткину дверь.

      «Надюшка там, – разозлился Дьяконов. – Не дай бог, пожар! Погибла бы».

      Он со всей силы принялся бить по трубам ногами, и конструкция, не выдержав ударов, развалилась.

      Потом, вызволив жену и ее друзей, начал ломиться в соседнюю квартиру. Но Павлик не пожелал выйти и поговорить как мужик с мужиком.

      От двери Трезуцкого Дьяконова еле-еле отволок Молоканов.

      – Миш, это не метод, – буркнул кратко.

      – А что метод, Вова?! – заорал взбешенный Михаил. – Хорошо, я недалеко отъехал.

      – Я разберусь, – отрезал Молоканов, обнимая Маргариту. – Это мое дело.

      – Да, – согласился Дьяконов и, окинув Надежду пытливым взглядом, поинтересовался: – Ну что, щеколда, поедешь ко мне?

      – Да, – прошептала Надя.

      – Не слышу, – хохотнул Хоппер. – Говори громче!

      – Да!!! – заорала Одинцова. – Поеду!!!

      – И чтобы никаких вывертов, кукла, – предупредил Дьяконов.

      – Это и тебя касается, – заявила покрасневшая от возмущения Надька и важно прошествовала к выходу, велев по пути мужу: – Чемодан в прихожей возьми.

      В лифте спускались молча. Надежда дулась на Дьяконова, а тот добродушно улыбался во весь рот, но боялся спугнуть удачу. И только в машине, забросив чемодан в багажник и заведя двигатель, он как бы в шутку бросил:

      – А