Враг моего врага. Василий Горъ

дубов, с трудом видя лишь куски синего неба в просветах между огромными ветвями да кусок неизменной дороги впереди, как вдруг дорога взобралась на склон холма, лес отступил назад, и мы замерли, ошарашенные открывшейся перед нами картиной. Впереди, насколько хватало взгляда, простиралась бескрайняя водная гладь. С высоты холма было видно десяток кораблей, стоящих в порту, да несколько рыбацких лодок, прихотливо разбросанных по темно-синему зеркалу воды. Первые дома Сента начинались на середине склона холма в десятке полетов стрелы от нас, словно бы огромными ступенями сбегая прямо к самой воде. Дома были в основном одноэтажными, утопающими в зелени и цветах. Фруктовые деревья, нависающие над заборами, просто ломились от плодов. Город раскинулся вокруг небольшой бухты и оставлял впечатление сонного царства: полная тишина, царившая над ним, и отсутствие всякого движения на видимых нами улицах оставляли такое ощущение… Впрочем, в такую рань это было неудивительно…

      Налюбовавшись на дышащую покоем водную гладь, я обернулся на замершего чуть позади Винни и спросил:

      – А ты раньше видел море?

      – Не-а! – покачал он головой, восторженно разглядывая великолепную картину.

      – Тогда айда купаться! – Я дал Рыжему шенкелей, и мы наперегонки понеслись к такому близкому берегу.

      Пляж был усыпан мелкими голышами, а волны с шипением набегали на узенькую полоску песка. Мы стреножили коней, я скинул с себя одежду и понесся к воде. Она оказалась довольно теплой и очень соленой. Я, отфыркиваясь, вынырнул метрах в десяти от берега и обернулся. Винни стоял у берега, полностью одетый, и с завистью в глазах смотрел на меня.

      – Ты что там застрял? – крикнул я ему. – Вода просто прелесть!

      Помахав ему рукой, я повернулся к нему спиной и поплыл подальше от берега. Отплыв достаточно далеко, я снова обернулся назад и увидел голову Винни, мелькающую в небольших волнах довольно близко от меня. Плавал парень намного лучше меня, по крайней мере, соревноваться с ним мне бы не хотелось. Его лицо, раскрасневшееся от удовольствия, вдруг пропало под водой. Я, приподнявшись повыше, пытался увидеть, куда же он нырнул, как вдруг его рука дернула меня за ногу и потащила вниз. Я с удовольствием нырнул и принялся отбиваться от неожиданно точных и резких движений. Почувствовав, что воздуха в легких начинает не хватать, я рванулся к поверхности, но не тут-то было: Винни не давал мне всплыть. Я из последних сил потянулся вверх, чувствуя, что вот-вот вдохну воду, как он вдруг подтолкнул меня к поверхности и практически вытолкнул из воды. Я попытался отдышаться, а Винни хохотал:

      – Ну, как тебе ныряется? Я мстю, и мстя моя страшна! Думаешь, мне очень приятно было каждое утро чувствовать себя игрушкой в твоих руках? А теперь я счастлив: я хоть в чем-то лучше тебя. Так что, учитель, теперь я буду учить тебя плавать. А будешь себя плохо вести – утоплю!

      Грозно нахмурив брови, Винни плеснул в меня водой и снова нырнул. Я завертелся как юла, однако через минуту его светлая головенка вынырнула метрах в сорока от меня. Он плыл легко и свободно, приближаясь к берегу, как будто его подтягивали