Ведьмина поляна. Василий Головачев

Седая кивнул на короб.

      – А-а… да, это он нас привёл сюда. Вы знаете Любаву? Она была у нас недавно. За ней гнался какой-то монстр, слепленный из муравьёв. Потом появился и Малята, раненый.

      Женщина нахмурилась.

      – Диты воеводы. Малята уведе за соби медвора. Он вой княже, ныне отямився, обрета у здоро-права.

      – Похоже, она говорит, что тот парень жив и лечится, – пробормотал Сан Саныч.

      – Очень рад, что он выздоравливает, – сказал Максим. – Вас как звать?

      Женщина поняла.

      – Мати Зоана.

      – А по батюшке?

      Она собрала морщины на лбу.

      – Батюшк?

      – Как звали вашего отца?

      Женщина улыбнулась.

      – Отче Василе.

      – Буду звать вас Зоана Васильевна. Меня зовут Максим.

      – Помнимо.

      – Его – Александр, Саша. А как дела у Любавы?

      – Вона на охороне. Идо со мни. – Жительница Хлумани повела гостей к третьему дому, если считать с конца деревни.

      Дом производил впечатление музея, хотя и мало чем отличался от соседних. Все они были построены в едином стиле и разнились лишь высотой, количеством башен, формой шатров, орнаментом и резьбой наличников, окон и дверей.

      Ещё больше резьбы гости узрели в самом доме, имевшем форму двух пятиугольных шатров, соединённых боками. Вся утварь, вещи и предметы быта были покрыты резьбой. Интерьер помещений не был уж особенно разнообразным и богатым. Здесь у стен стояли резные деревянные лавки, центр любой комнаты занимал опять-таки деревянный стол с резными ножками, по стенам кое-где были развешаны предметы повседневной необходимости, в углах стояли шкафчики изумительной работы, и пахло в доме вовсе не «по-деревенски», как подумал Максим, вспомнив запахи в хате Трофимыча. Весь дом был пронизан ароматами леса и трав, и лишь в отдельных углах к ним добавлялись запахи дерева и разогретого очага.

      Сан Саныч первым заметил отсутствие в комнатах каких-либо изображений Христа, икон и фотографий. Вместо них висели домотканые рушники, плетеные пояски и ремни. А в самой большой комнате, которую здесь называли светёлкой, на стене в окружении двух поясов орнамента крепилась большая доска с изображением женщины в шлеме с шишаком и костюме, напоминающем рыцарские латы, на фоне солнечного диска. В одной руке она держала меч, другой прижимала к груди пылающий шар, также напоминающий солнце в протуберанцах.

      – Кто это? – спросил Сан Саныч.

      – Матерь Света, – ответили ему.

      Лишь позже гости узнали, что Матерь Света считается основательницей древнерусской общины под названием Рось, после чего всех князей и выборниц стали называть Князями (Княженицами) Света. Так пограничный район, главной заставой которого была Хлумань, возглавляла женщина – Свея мать Зоана. Свея с местного языка переводилось как Ткач или Швея, она же – защитница и хранительница очага. Саму общину называли ещё Узорочьем, что вполне отражалось во всём облике жителей Роси и её архитектуры.