Связанные любовью. Кора Рейли

стоило бы побольше уважать старших. Может, остальные и слишком трусливы, чтобы произнести это вслух, но ты не должен был становиться Доном. Ты можешь быть сильным и жестоким, но ты слишком молод, – пробормотал он, пытаясь спасти собственную гордость.

      Маттео опустил ноги со стола, ухмылка исчезла.

      – И кто же, позволь спросить, должен был стать Доном вместо меня? Ты, дядя? – произнес я тихим голосом. – В конце концов, твоя семья уже пыталась помешать мне стать Доном, и твой сынок поплатился за предательство.

      Готтардо вскочил на ноги, и на этот раз я не стал его удерживать. Он едва доставал до моего носа, так что если он думал, что может меня этим впечатлить, то он ебанный идиот.

      – Он был бы куда лучшим Доном, чем ты. Я был бы лучше. Ты, как и твой отец, недостойны этой чести.

      – Сейчас, Готтардо, ты говоришь чушь и сам это знаешь, – пробормотал Дюрант. Его глаза нервно метались между мной и Маттео.

      Я одарил Готтардо ледяной улыбкой.

      – Очень похоже на то, что ты нарушил свою клятву, ведь я – твой Дон.

      – Я никогда не давал клятву следовать за тобой.

      Эрмано схватил своего брата и попытался усадить обратно, но Готтардо воспротивился.

      – Заткнись, Готтардо, ради всего святого. Что на тебя нашло?

      – Нет, – выплюнул он. – Сначала Сальваторе, теперь он. Я не намерен следовать приказам кого-то, кто годится мне в сыновья. Если бы не его отец, он бы не был Доном. Он унаследовал это, но не заслужил.

      – Если бы мы не были семьей, я бы отрезал тебе язык, – произнес Маттео, подходя ко мне сзади.

      Я хотел убить Готтардо на месте, хотел раздавить его горло, как когда-то его сыну. Все эти годы я был на сто процентов уверен, что именно он подослал сына убить меня.

      Я посмотрел на каждого из Младших Боссов.

      – Как быстро вы сможете собрать всех капитанов и их солдат для встречи?

      Мансуэто, Младший Босс Филадельфии, поднялся, тяжело опираясь на трость. После того, как три месяца у него случился второй сердечный приступ, он превратился в тень того человека, которого я знал. Его семья была преданна мне до мозга костей. Его смерть вызовет много проблем. Филадельфия для меня важна, а его сын лишь на четыре года старше меня.

      – Вечером. Самое позднее – завтра утром.

      Остальные согласно кивнули, все, кроме Готтардо, который смотрел на меня с подозрением, и Эрмано, который произнес:

      – Моим людям понадобится не менее пятнадцати часов, чтобы добраться сюда из Атланты. И я не знаю, удастся ли всем сделать это так быстро. Завтрашнее утро было бы предпочтительнее, если ты хочешь собрать всех.

      Маттео вопросительно взглянул на меня, но я неотрывно следил за Готтардо.

      – Тогда завтра утром. Позовите всех. Я хочу, чтобы завтра каждый член Семьи принес мне свою клятву.

      Готтардо усмехнулся:

      – И что же вынуждает тебя думать, что