Бродяги. Путь Скорпиона. Павел Владимирович Волчик

трактате. Люди, которые возвращаются оттуда, меняются не только снаружи, но и внутри. Они могли задержаться по тысяче причин. Именно поэтому я здесь, мальчик: изучаю, выспрашиваю, узнаю. Только ум учёного способен разобраться в том, что случилось в ту страшную ночь, когда разверзлась земля и свет небесный озарил и погубил великий Таурус, точнее, его сердце – Исполину. Гаспар и Цубаса отважились первыми ступить на эту проклятую землю. Они первопроходцы, герои или безумцы. Но ответы, которые они найдут, нужны нам всем!

      – Что же вы сами не поехали туда?

      – Не твоё дело, пострел, – легко перешёл с высокого слога на низкий Фархад. – Удел одних – рисковать собой. Удел других – прикрывать тылы и залечивать раны. И не тебе рассуждать о том, кто больше, а кто меньше приносит пользы.

      – Я и не рассуждаю, – буркнул Ахти.

      – Моя миссия проста, – задумчиво проговорил лекарь. – Дождаться друзей и встретить их на границе, а также разузнать о Чёрной Язве и разломах, что тянутся вдоль границ бывшей Исполины. Не думай, что я откровенничаю с тобой, мальчик. Вы помогли двум беглецам, укрыли их коней – сделали то, что должен был сделать я. И то, что я рассказал, должно остаться тайной.

      Ахти пожал плечами:

      – Буду нем, как эти могилы. Кстати, чьи они?

      Фархад сощурился, посмотрел в дерзкие глаза мальчика, медленно покачал головой, но ничего не ответил.

      4

      Тропа, которую они выбрали, вела вдоль песчаного обрыва. Кони ступали бесшумно и неторопливо. С неба всё так же таращилась полная луна.

      Внизу зеркальной змейкой сверкала Пестрянка. Её воды ещё не замёрзли, но кое-где на поверхности был виден первый ледок.

      Ахти подышал на замёрзшие руки.

      – Не обгоняй меня, – велел Фархад. – Пусть твой конь держится позади. И правь подальше от края.

      – Я хорошо езжу верхом, – оправдался мальчик. – С ним впервые такое. Наверное, почуял какого-то зверя в лесу.

      – Конь болен, – сказал лекарь. – У него сбивается дыхание и не видит левый глаз.

      – Что?

      Ахти прислушался и действительно заметил, что дыхание у Верзилы неровное, тяжёлое.

      – Как вы догадались?

      – Когда мы шли вровень, он никак не реагировал на Бомбея. Не пытался его обогнать.

      – Значит… Значит, он тоже… – В горле мальчика что-то булькнуло, глаза защипало.

      Фархад резко остановился, приложил палец к губам:

      – Тс-с. Слышишь? Там.

      Он указал рукой вниз, туда, где светлел берег, и парень заметил трёх всадников, неторопливо движущихся в обратном от них направлении. Один из них держал горящий фонарь, другой – короткое, блестевшее в темноте копьё.

      – Отсюда они нас не увидят, – прошептал лекарь. – Но могут услышать. Поэтому держи рот на замке.

      Они взяли чуть вправо, чтобы обойти нежданных путников. Когда снова свернули в лес, Ахти спросил:

      – Кто они такие?

      – Возможно, наёмники, оставшиеся от отряда Гончих. Или какие-то другие охотники за головами.

      Как они мне надоели! Всё время патрулируют вдоль границы. Выспрашивают,