(Не) её мужчина. Елена Трифоненко

залось, что можно как-то снова наладить жизнь, ощутить, что все не бесполезно. Но когда Аня была почти у цели: поднялась на крыльцо и поднесла палец к звонку, ею вновь овладели боль и апатия.

      Нет, ну зачем ей психолог? Он не вернет маму.

      Силы тут же покинули Аню, и она уселась прямо на ступеньку. Привалилась к перилам, закрыла глаза. Ее ресницы мгновенно засыпали снежинки: начало апреля в очередной раз выдалось морозным и снежным. Аня почти сразу замерзла, но все равно сидела не двигаясь. Ей снова ничего не хотелось: ни к психологу, ни домой. Она не то задремала, не то впала в прострацию: мысли исчезли, а усталость и тоска стали почти переносимыми.

      Кто-то тронул ее за плечо:

      – Дочка, тебе плохо?

      Аня вздрогнула и открыла глаза: перед ней стояла крохотная старушка в белом пуховом платке и валенках. Смотрела участливо.

      – Сердце прихватило, или голова закружилась? – попыталась угадать бабуля, и глаза ее полыхнули тревогой.

      – Нет, со мной все нормально, – замотала головой Аня, надеясь, что женщина сразу пойдет своей дорогой.

      В последнее время ей ни с кем не хотелось разговаривать.

      Бабуля не сдвинулась с места. Стянула с руки варежку, поправила платок:

      – Ждешь кого-то?

      – Да, жду, – пробормотала Аня, ощущая легкое раздражение. – Жду, когда откроется, – она кивнула на вывеску психологического кабинета.

      – А ты звонила? – спросила старушка, поворачиваясь к двери.

      – Звонила.

      – Может, просто не слышат? – бабуля взлетела по ступеням и несколько раз до упора вдавила кнопку звонка, а потом, даже и пары секунд не выждав, требовательно затарабанила в дверь кулаком.

      Аня, не ожидавшая такого поворота событий, вскочила как ошпаренная. Дверь почти сразу распахнулась, и на пороге показался красивый молодой мужчина в большущих очках с квадратными стеклами.

      – Ну, что я говорила?! – радостно завопила старушка. – Просто не слыхал звонка.

      Она натянула обратно пушистую варежку и показала мужчине в очках на девушку:

      – Совсем заморозил девчонку, окаянный. Гляди, она уже инеем покрылась.

      Мужчина перевел вопросительный взгляд на Аню.

      – Я Анна Багинян, – сердито буркнула она, смиряясь с судьбой. – Мне назначено на двенадцать.

      Мужчина попятился:

      – Проходите, пожалуйста.

      Последовав его приглашению, Аня очутилась в крохотной комнатенке с кожаной тахтой и журнальным столиком черного цвета. Обои комнатушки имитировали выцветшие от старости английские газеты.

      «Вот так каморка! – раздраженно подумала Аня, стянув шапку и безуспешно пытаясь одеревеневшими от мороза пальцами расстегнуть крючки на меховом вороте пуховика. – И здесь мне придется изливать душу чужому человеку?»

      После двух неудачных попыток справиться с застежкой она чуть не расплакалась.

      – Давайте помогу, – мужчина шагнул к ней и в одно мгновение совладал с крючками. Довольно улыбнувшись, он взглянул ей в лицо и почему-то сразу смутился, опустил глаза.

      – Спасибо, – прошептала Аня, стягивая черный пуховик и складывая его и шапку на диван.

      – Разуйтесь, пожалуйста, – мужчина распахнул перед ней дверь в соседнюю комнату. – В кабинете – ковер.

      Стягивая сапоги, Аня украдкой оглядела незнакомца. Одет он был просто, почти по-домашнему: серые джинсы и кеды, тонкий свитер болотного цвета. Крупные очки здорово шли его слегка вытянутому лицу. Дожидаясь Аню, незнакомец в задумчивости закатал рукава, обнажив запястья. «У него красивые руки», – на мгновение залюбовалась Аня, но заметив у мужчины обручальное кольцо, отвела взгляд.

      Кабинетом оказалась просторная комната с белыми стенами. Арка делила ее на две зоны. В одной – стояли шкаф, компьютерный стол с ноутбуком и старый железный сейф, покрашенный белой краской. В другой – располагались диван и кресло, завешенные пледами из вязаных лоскутов. Единственное окно закрывали бамбуковые жалюзи. Между диваном и креслом стоял торшер с плетеным абажуром, он наполнял кабинет уютным теплым светом. Часы, висевшие над сейфом, показывали половину первого.

      – Я подумал, вы не придете, поэтому решил немного перекусить, – виновато признался мужчина и торопливо убрал со стола пластиковый контейнер, на всю комнату источающий ароматы копченой колбасы и свежего огурца.

      У Ани заныло в груди. Запах в кабинете напомнил ей старую семейную традицию. Каждую весну после стаивания снега Аня и ее родители выбирались на пикник, обязательно прихватив с собой бутерброды с суджуком и огурцом. Таких пикников в жизни Ани не было уже три года. А теперь не будет никогда.

      Приткнув контейнер куда-то в шкаф, мужчина сел в кресло и кивнул Ане на диван:

      – Присаживайтесь. Давайте начнем.

      Аня залезла на диван с ногами, поджала под себя голени. Хорошо, что она надела любимые черные брюки: они позволяли чувствовать себя совершенно свободно.

      – О