Врата Рима. Гибель царей. Конн Иггульден

закусил губу и впился ненавидящим взглядом в Мария. Тот пожал плечами и отвернулся. Проголосовавшие сели.

      – Второй Жаворонков, – произнес негромко Сулла, но в зале, построенном мастерами своего дела, его голос был слышен всем.

      Сенаторы снова встали, и Гай увидел, что их большинство. Каков бы ни был план Суллы, он провалился. Нетерпеливым взмахом руки консул усадил сенаторов, не потрудившись даже посчитать голосующих и сделать соответствующую запись. Какое-то время ему понадобилось, чтобы взять себя в руки, однако, заговорив, он снова был спокоен и излучал обаяние.

      – Сенат принял решение. Я – слуга сената, – сухим, бесстрастным голосом сказал Сулла. – Полагаю, в мое отсутствие городскими казармами воспользуются солдаты Мария?

      – Да, – коротко, без всякого выражения подтвердил Марий.

      – Поскольку поддержку нам окажут войска в Малой Азии, не думаю, что кампания затянется надолго. Я вернусь в Рим, как только раздавлю Митридата. Вот тогда мы и решим будущее этого города. – Последнюю фразу он произнес, глядя в упор на Мария, так что сомневаться в смысле высказанного предостережения не приходилось. – Мои люди освободят казармы к сегодняшнему вечеру. У нас есть еще дела? Тогда доброго всем дня.

      Сулла вышел из зала в сопровождении группы сторонников. И сразу же напряжение спало, и все оживились: кто-то усмехался, кто-то задумчиво переглядывался.

      Марий поднялся со своего места, и все мгновенно затихли.

      – Спасибо за доверие. Я буду защищать этот город от всех, кто попытается в него войти.

      Обещание было сформулировано таким образом – и Гай сразу отметил это про себя, – что в число тех, от кого Марий намеревался защищать город, вполне мог попасть по возвращении из похода и сам Сулла.

      Сенаторы столпились вокруг его дяди, некоторые пожимали ему руку, открыто поздравляя с победой. Одной рукой Марий притянул Гая к себе, другой взял за плечо худощавого мужчину, который улыбнулся им обоим.

      – Красс, это мой племянник Гай. Глядя на него, не скажешь, но этот человек – один из самых богатых людей Рима.

      У Красса была длинная и тонкая шея, на которой рискованно покачивалась голова с теплыми карими глазами, поблескивавшими в густой паутине тонких морщинок.

      – Я и вправду благословен богами. А еще у меня две красивые дочери.

      – Одна и впрямь хорошенькая, – усмехнулся Марий, – но вторая пошла в отца!

      Гай внутренне содрогнулся, но Красса эти слова будто и не задели вовсе.

      – К сожалению, она и в самом деле немного костлява. – Он печально улыбнулся. – Придется дать за ней хорошее приданое, чтобы соблазнить римскую молодежь. – Он повернулся к Гаю и протянул руку. – Рад познакомиться, юноша. Станешь полководцем, как твой дядя?

      – Да, – серьезно ответил Гай.

      Красс улыбнулся:

      – Тогда тебе понадобятся деньги. Придешь ко мне, когда потребуется денежная поддержка?

      Гай коротко пожал протянутую руку, и Красс исчез в толпе.

      Марий наклонился и прошептал Гаю на