Раб Петров. Ксения Шелкова

на верёвке крупного пса. – Мало глаза мне не выдрал, ведьмино отродье! Вот мы его…

      – Мать сказала, в речке топить проклятущего! Чёрный, страшный, не иначе как из преисподней, – поддержала его сестра – белобрысая, растрёпанная девочка лет десяти.

      – Не смейте, – спокойно сказал Андрюс. – Не дам.

      – Брось его, – посоветовал кто-то. – Брось и убирайся к чёрту отсюда, пока и на тебя собак не натравили.

      Всей ладонью Андрюс ощущал бешеный стук крошечного сердечка, однако котёнок не цеплялся испуганно за своего защитника – наоборот, шипел на обидчиков и сверкал зелёными глазками. Андрюс держал другую руку в кармане: там был перстень, который он боялся потерять. И вдруг он ясно почувствовал, как что-то горячее обожгло кожу; он едва не зашипел от боли и на секунду перестал наблюдать за своими обидчиками.

      Вокруг шумели: «Да спускай псов, и всё тут! Что с ними возиться!» Кто-то благоразумный слабо возражал: «Да ведь Андрюса же порвут… Нам-то что за него будет?»

      И ни слова не услышал он в свою защиту от сестры Катарины. Ледяной порыв ветра с размаху хлестнул его, и Андрюс весь передёрнулся; не рассуждая и не думая больше, он выхватил кольцо из кармана, надел на палец. Изумруд вспыхивал и гас с бешеной скоростью. Кто-то завопил: «Это… Это ж у него камень тот, ведьмовской! Ой, сейчас нас всех порешит!» Высокий паренёк, державший пса на привязи, повернулся к своим и что-то крикнул предостерегающе… Вдалеке сверкнула молния; хозяин пса вздрогнул и нечаянно разжал кулак – собака рванулась вперёд с угрожающим рыком…

      И с этого мгновения Андрюсу казалось, что окружающий мир существует в каком-то плотном тумане: он заметил перед собой горящие яростью глаза пса, чувствовал ужас котёнка, слышал шум, крики, грохот грома – но всё, что сейчас было настоящим, сосредоточилось на безымянном пальце его левой руки. Он вскинул руку, повинуясь некоему желанию: изумруд точно выстрелил вверх двумя ярко-зелёными всполохами – пёс, только что едва не вцепившийся ему в горло, отскочил, точно напоровшись на кинжал, и покатился по траве. Андрюсу показалось, что земля под ним дрогнула и дерево вырвалось корнями из почвы.

      И в этот же миг, почти одновременно, воздух блеснул ослепительно-белый вспышкой – это была уже настоящая молния – раздался ужасный грохот, треск, крики ужаса, надрывный собачий вой… Андрюс упал на землю, прикрыл рукой голову, прижал притихшего котёнка к себе…

* * *

      Когда же стало тихо, первым делом он поискал глазами сестру Катарину и не увидел её… Зато ему бросилось в глаза обугленное, изуродованное дерево, ещё несколько мгновений назад бывшее могучим зелёным дубом.

      Оказалось, что когда в дерево попала молния, почти все его обидчики также повалились на землю и лежали, скорчившись от испуга, трясясь и сжимая руки. Теперь они с трудом поднимались, кое-кто хныкал, другие ошарашенно таращились на расколотое дерево. Хозяин пса кинулся к своему питомцу: