Правосудие королей. Ричард Суон

имена лжесвятых. Святых Аутуна. Книга Лорна – всего лишь подобие Книги Драэда. Причем довольно жалкое.

      – Однако ритуалы совершенно одинаковы, – заметил Вонвальт, словно рассчитывал прямо на месте обратить ее в иную веру. Он пожал плечами. – Как бы там ни было, именно так я вас и нашел.

      Ситуация сложилась патовая. Пожилая ведьма не желала – не могла – сдаться и отказаться от своих верований лишь потому, что Вонвальт назвал их запрещенными. А Вонвальт, связанный клятвами и законами, был обязан предать ее суду, но и он не хотел этого делать.

      – Сэр Отмар уже согласился уплатить за вас штраф, – наконец сказал Вонвальт. – Просто отрекитесь от драэдизма, и я оставлю вас в покое. Никому нет нужды сегодня умирать.

      – Отмар никогда бы не отрекся от своих верований, – резко сказала ведьма.

      Клавера прорвало:

      – Своими словами ты обрекаешь его на погибель! Он все-таки драэдист!

      – Замолчите! – рявкнул Вонвальт.

      – Нужно сжечь дотла всю эту деревню вместе с ее крестьянами-еретиками!

      – Ради Немы, юноша, да заткнешься ты или нет?! – воскликнул Вонвальт. – Дубайн, уведи его отсюда.

      – С радостью, сир, – сказал Брессинджер и развернул своего коня – крупного гнедого рысака по имени Гэрвин.

      – Я исполняю волю Богини! – заорал Клавер. – Не прикасайтесь ко мне! Я прослежу, чтобы воля Немы была исполнена!

      Брессинджер подъехал к священнику, выхватил у него из рук поводья и повел коня обратно по охотничьей тропе. Я отчасти ожидала, что Клавер спешится и воинственно бросится назад. Вместо этого, столкнувшись лицом к лицу с непоколебимой невозмутимостью Брессинджера, священник умолк.

      Вонвальт снова повернулся к пожилой ведьме.

      – Вы – жена сэра Отмара, – утвердительно сказал он.

      – Леди Кэрол Фрост.

      – Миледи, вам известны последствия, которые навлечете на себя – которые я обязан навлечь на вас по закону, – если вы откажетесь отречься от драэдизма?

      – Известны.

      – И вы готовы обречь себя на смерть?

      – Готова.

      – А готовы ли вы обречь на смерть всех этих людей?

      – Каждый мужчина и каждая женщина, что пришли сюда, способны сами принять за себя это решение.

      Вонвальт раздраженно вздохнул. Он только собирался снова заговорить, как произошло нечто поразительное: деревянная маска оторвалась от алтаря и стала подниматься в воздух.

      Я взвизгнула. Жители деревни ахнули. Маска, уродливая и безыскусная, плавно взлетела и замерла в шести футах над алтарем.

      Там она и повисла, с заметной враждебностью глядя на происходящее. Отблески костра плясали на ее грубых чертах.

      Все замерли. Несколько мгновений я не могла перевести дух. Старые языческие боги пришли в ярость из-за имперского вмешательства и явились сюда, на эту поляну. У меня ужасно закружилась голова. Убийцы, воры, насильники – с ними Вонвальт еще мог справиться, но противостоять разгневанным изначальным духам