Умм, или Исида среди Неспасенных. Иэн Бэнкс

ж, это хорошо, – выдавила я, привычно теряясь от высокопарных речей.

      – Полагаю, он уже принял ванну. – Эрин забежала вперед и с натянутой улыбкой распахнула дверь во внутренние покои: – Марджори, Эрика! – сухо окликнула она, принимая у меня сброшенные башмаки.

      За дверью начиналась лесенка, которая вела на дедушкино ложе, составленное из шести двуспальных кроватей, крепко-накрепко сбитых с двумя односпальными; место оставалось лишь для высокого ночного столика, задвинутого в дальний угол. На поверхности ложа всегда громоздится множество перин и одеял да еще несколько десятков подушек и валиков всевозможных форм и размеров. Шторы еще были задернуты, в полумраке это спальное место напоминало рельефную карту горной страны. На единственной полке, которая тянется вкруговую по стенам, были во множестве расставлены ароматические свечи, причем некоторые еще дымились. Я остановилась перед полуоткрытой дверью, из-за которой доносились голоса и бульканье воды.

      Круглая дедова купальня с помостом оборудована в просторной ванной комнате позади гардеробной, которая, в свою очередь, располагается за спальней. Этот бассейн, созданный руками брата Индры, занимает одну половину ванной комнаты, а во второй половине уместились обычная ванна, душевая кабина, раковина, унитаз и биде; вода поступает из стоящей на чердаке цистерны, куда нагнетается из реки посредством водяного колеса (оно, по словам Индры, сделано по древнесирийским чертежам) и лабиринта труб через различные фильтры, включая наклонную камышитовую плиту; в этой системе задействованы работающий на метане насос, установленные на крыше солнечные батареи и, наконец, газовый кипятильник непосредственно над этим помещением.

      – Светлейшая Исида! – хором пропели сестра Марджори и сестра Эрика.

      Марджори, которая на три года старше меня, и Эрика, которая на год меня младше, обе в нежно-розовых сорочках, осушали купальню полотенцами.

      – Доброе утро, сестры, – кивнула я.

      Я прошла через двойные двери в роскошное благоухающее помещение, получившее у деда название «Когитарий»; это настоящий висячий сад, устроенный на перекрытии актового зала, где у нас проходят собрания и службы. В «Когитарии» воздух был еще более жарким и влажным, чем в ванной комнате.

      Мой дед, Его Святейшество Благословенный Сальвадор-Уран Один Диевас Брахма Моисей-Мохаммед Мирза Умм Ласкентарийский, Возлюбленный Основатель Ласкентарианского Культа Богоизбранных Первый, он же Наместник Создателя на Земле (явно не стеснявшийся брать себе дополнительные духовные имена и титулы), дремал в дальнем конце висячего сада: нежась в солнечных лучах, он восседал в жестком плетеном кресле; к его ногам вела шахматная дорожка, выложенная между папоротниками, филодендронами и бромелиадами. Дед, как всегда, был облачен в белую ризу. Уже высушенная седая грива курчавых волос смыкалась с густой седой бородой, образуя вокруг головы нимб, который, казалось, излучал сияние в неярком утреннем свете. Глаза его были закрыты.