Умм, или Исида среди Неспасенных. Иэн Бэнкс

который громыхал и оглушал, устремлялся вниз и вверх по деревянным балкам, каменным стенам и великолепным витражам этой взмывающей ввысь обители Бога.

* * *

      – Какую вещь ты сегодня играла, Ай? – спросил мистер Уорристон, ставя передо мной чашку чая.

      – Точно не знаю. Это любила играть кузина Мораг, – призналась я, сделав глоток из чашки.

      Мы сидели в гостиной одноэтажного домика Уорристонов. Окно выходило на задний двор, где миссис Уорристон развешивала белье; по-весеннему свежая роща скрывала реку и железнодорожные пути, а над кронами деревьев возвышалась башня собора. Я сидела на жестком деревянном стуле, который мистер У. специально принес для меня из кухни (мягкая мебель у нас запрещена); сам он устроился полулежа в кресле. Я была в гостях у этой семьи всего в третий раз за минувшие три месяца, хотя меня не раз приглашали после того случая, когда я впервые сыграла для мистера У.

      Мистер Уорристон задумался.

      – Мне показалось, что-то в духе… Вивальди.

      – Он ведь был священником?

      – Да, поначалу, если не ошибаюсь, он принял духовный сан.

      – Вот-вот.

      – Ты слышала его «Времена года»? – спросил мистер У. – Могу поставить диск.

      Я не решалась ответить. Ведь нам не пристало слушать столь одиозную штуку, как CD-плеер; в учении моего деда ясно сказано о неприемлемости электроники. Заводной граммофон – еще куда ни шло, если проигрывать на нем классическую или духовную музыку, но даже радио считается порочным (по крайней мере, в повседневных или развлекательных целях; а так у нас был древний ламповый приемник, чтобы практиковать Радиогностику, и многие годы после переезда из Ласкентайра две ветви нашего Ордена поддерживали связь с помощью коротковолновой радиостанции).

      Пока я мучительно терзалась раздумьями, мистер Уорристон встал, сказав: «Давай-ка включим…» – и направился к скоплению черной аудиоаппаратуры, которая компактно и замысловато располагалась на комоде в углу комнаты. Мистер У. открыл ящик под темным агрегатом и вынул пластмассовую коробку. Я завороженно наблюдала, но при этом невольно стискивала зубы, ощущая себя не в своей тарелке рядом с такой техникой.

      От пронзительного звонка, донесшегося из прихожей, я вздрогнула и едва не опрокинула чашку.

      Мистер Уорристон, обернувшись ко мне, заулыбался.

      – Это всего лишь телефон, Ай, – добродушно сказал он.

      – Сама знаю! – насупилась я.

      – Одну минуту. – Мистер У. вышел в прихожую, оставив пластмассовую коробочку на проигрывателе.

      Я разозлилась на себя, что покраснела. Всем своим существом осознаю звание Богоизбранницы, но перед лицом даже самых простых изобретений современного мира подчас веду себя, как боязливый ребенок. Ну и ладно, такие случаи укрепляют смирение, повторила я про себя. Откусив кусочек диетического печенья, лежавшего у меня на блюдце, я оглядела комнату.

      Нам, Спасенным,