Беспамятники. Женщина на стене. Станислава Бер

хорошенький носик.

      – А то, что Аксану вашу убили. Жестоко убили, – сказал Савва без тени улыбки.

      – Она же вроде сама… того… Ну, это, – опешила бойкая девица.

      – А вот и не сама, как оказалось. Ну, так что, кто чего видел ночью или вечером? – спросил Илья, всматриваясь в лица сидящих за столом.

      Ребята испуганно смотрели друг на друга.

      – Чего сидим? Доставайте свои блокноты-памятники, читайте, листайте, авось найдём что-нибудь интересное, – сказал Илья.

      – Я видела, – смело заявила всё та же девица, показывая страницу из блокнота. – Есть тут один товарищ, он то ли земляк Аксаны, то ли просто друг. Он на улитке подыгрывал, когда она пела.

      – Ну, ну, – поторопил её Илья. – Что видела?

      – Так вот. Он ночью выходил из Аксаниной комнаты.

      – Как зовут друга-земляка? – спросил Савва, вставая.

      – Ромка Красиловский, – ответила бойкая девица.

      – Пойдём с нами. Покажешь комнату подруги, – попросил-приказал Илья Бутырский.

      Половицы дощатого пола скрипели. Неудивительно, что присутствие земляка не осталось незамеченным, когда он по ним ходил. В комнате убитой не смотря на обшарпанные, выкрашенные зелёной краской стены, было по-девичьи уютно. Мягкий коврик у заправленной кровати, аккуратно расставленная чистая посуда на тумбочке – всё говорило о том, что здесь жила девушка.

      – Ничего себе общага! – присвистнул Савва Куницын, осмотревшись.

      У Аксаны Зимородок, похоже, был утончённый вкус. На полках стояли книги в дорогом, кожаном переплёте. Большой, ворсистый ковёр не только придавал уют, но и говорил о достатке. Висели абстрактные картины, стояли изящные статуэтки, даже светильник с тонкой свечой больше походил на произведение искусства, чем на осветительное устройство.

      – Чтоб я так жил, – поддержал друга Илья Бутырский.

      – Откуда всё это у счетовода? – спросил Савва у подружки.

      Она только развела руками.

      – Может быть, это всё от заработков пением? – предположил Савва.

      – Им много не платят, – сказал Илья, качая головой.

      * * *

      – Надеюсь, дичь пришлась тебе по вкусу? – спросил Савва Куницын.

      Он стоял, прислонившись к кирпичной стене коридора в расположении первого полка. Глаза – один карий, другой серый – полуприкрыты. Одна нога согнута в колене, сапог упирается в стену. Руки в замке под ягодицами, чтобы не холодило задницу.

      – О, да! Дикий гусь великолепен. Мы с девчонками управились с ним за вечер, – сказала девушка.

      Луиза Звонкова сидела на подоконнике и болтала ногами. Мутное стекло в рассохшейся деревянной раме едва пропускало лунный свет. На лицо девушки падала тень, причёска же наоборот подсвечивалась, выделяя каждый волосок.

      – Я рад, что тебе понравился мой подарок, – устало сказал Савва.

      День выдался длинный, насыщенный, тяжёлый, а она даже не сказала ему спасибо. Впрочем, как всегда.

      – Кстати, как ты выбрался из гауптвахты? – спохватилась Луиза.

      – Илья