Восставшая из ада. Екатерина Савина

вместе с тем настолько простая, что я едва удержалась от удивленного возгласа. Как же так! Как же мне раньше не пришло в голову, что если все думают о том, что Наташа – это я, то теперь, выходит, и моя жизнь в опасности! Ведь Наташу-то убили, а убийство было явно заказное.

      Интересно, почему я раньше об этом не думала? Голова была занята другим.

      Да и теперь плевать мне на то, что меня могут убить.

      Сейчас самое главное для меня – разобраться в смерти моей сестры, потому что, если этого не сделаю я, этого не сделает никто.

      – Наташа! – тихо позвал меня Васик Дылда, о присутствии которого я успела уже позабыть. – Расскажи мне… как там?

      – Где? – слишком резко отвлекшаяся от своих размышлений, не поняла я.

      – Там… Где ты была.

      – Не время еще, – значительно произнесла я, – не время еще рассказывать. Потом все узнаешь.

      Он с готовностью закивал.

      – Ты будешь первым, кому я это расскажу, – добавила я, и лицо Васика засветилось тихим восторгом.

      – Лучше я послушаю твои рассказы, – продолжила я, – последние новости. Ты ведь всегда лучше всех знал последние новости.

      Последнюю фразу я сказала наугад, но, по всей видимости, попала в цель. Порозовевший от комплимента Васик тут же застрочил как из пулемета.

* * *

      За несколько часов разговоров с Васиком Дылдой я узнала о членах Общества и о самом Обществе очень много нужных и необходимых сведений, а еще больше – сведений вовсе мне не нужных и не необходимых.

      Например, Васик полчаса с упоением рассказывал мне о том, как уже знакомая мне девушка Даша сорвала проповедь в одной из католических церквей центрального района города, забравшись под кафедру, за которой стоял святой отец. Собравшиеся послушать проповедь прихожане долго недоумевали, почему святой отец, вместо того, чтобы говорить о Христе, только нечленораздельно мычит и закатывает глаза. Они и предположить не могли, что спрятавшаяся в нише массивной кафедры Даша расстегнула ширинку на брюках у проповедника и преподнесла ему такой сеанс оральной любви, что несчастный не только моментально позабыл все слова своей наверняка тщательно подготовленной проповеди, но и даже не в силах был сопротивляться коварной соблазнительнице.

      Также услышала я увлекательный рассказ о том, как однажды утром уже в православной церкви молящиеся обнаружили в чане со святой водой с полсотни задушенных крыс, а вышедший на шум отец настоятель совершенно неожиданно для всех оказался безобразно пьян. После, однако, выяснилось, что священник вовсе был не пьян, его просто одурманили наркотическим раствором, добавленным в его завтрак.

      От души посмеявшись, я спросила Васика, неужели за все время моего отсутствия не было ни одного серьезного дела, только мелкие пакости?

      На что Васик, тут же посерьезнев, ответил, что были, конечно, только он о них ничего не знает.

      – Разве ты забыла? – удивленно проговорил он. – В такие вещи нас не посвящают. Серьезными делами занимаются только специально обученные люди, ближайшие подручные