Я приду, когда будет хорошая погода. Ли Доу

но каким-то образом все же создали комитет. Как и ожидалось, Ли Чану стал председателем.

      Хэвон хотела встать, но она сидела в углу. Сиденья были тесными, а пальто и пуховики были сложены рядом с подушками, так что сидящим в ряд одноклассникам пришлось бы согнуться, чтобы она могла выйти.

      За столиком, где собрались наиболее общительные, в какой-то момент стали играть в «проверку фактов», раскрывая секреты друг друга.

      – Итак, когда тебя поймали с готовыми ответами на промежуточных экзаменах, ты убеждал всех, что это не так. Теперь давайте будем очень честными. Так было ли это списыванием или нет?

      – Просите меня ответить? Мои оценки постоянно менялись. И не копайтесь в этом спустя столько времени после окончания университета.

      – Вау, ты слышал, что говорит этот придурок? Это реально было.

      Вдруг девушка, сидевшая посередине, похлопала в ладоши, чтобы привлечь внимание, и весело закричала:

      – Итак, поднимите руку, кто сделал пластическую операцию.

      Затем она сама подняла правую руку.

      – Двойные веки считаются[14]?

      – Что это за пластическая операция на двойное веко? Любой, кто сделал хотя бы две, поднимайте руку!

      Девушка подняла вторую руку и крикнула «ура», вызвав много смеха.

      – Почему никто не поднимает?

      – Никто не делал. Только ты. Ты что, самоубийца?

      – Не может быть! Я вижу по некоторым лицам, – она весело хихикнула, указывая на всех вокруг.

      Хэвон рассмеялась и снова посмотрела на часы. Как бы незаметно уйти?..

      Внезапно ее глаза встретились со взглядом Чану. Как президент, он выпил все рюмки, предложенные одноклассниками, и в его веселых глазах светилась игривость, что придавало ему зловещий вид. Чану указал на нее и громко сказал:

      – Мок Хэвон пытается сбежать. Попалась.

      – Я? Чем докажешь?

      – Просто посмотрел на тебя и понял.

      Он усмехнулся и добавил, но на этот раз с серьезным лицом:

      – Хэвон не тот человек, который приходит на встречу каждый год. Я не знаю, когда этот день снова наступит. Самое печальное в мире – это игнорирование чувств, верно? Просто послушай один раз.

      – О чем ты говоришь? Скажи так, чтобы было понятно, – упрекнул кто-то рядом.

      Чану сначала указал на Ынсопа.

      – На этот раз, наш Ынсоп, давай проверим факты… Был один человек, который тебе нравился, когда ты учился в школе. Сейчас этот человек здесь.

      Послышались удивленные возгласы:

      – У тебя была такая тайна?

      – Почему ты спрашиваешь о таком, это подло!

      Чану махнул рукой, прося тишины.

      – Помолчите. Я должен узнать это сегодня. Иначе, думаю, умру. Кто это был, Лим Ынсоп? Кто тебе нравился?

      Все взгляды обратились на Ынсопа. Он почему-то улыбался, скрестив ноги, и выглядел немного смущенным. Он, кажется, не слишком много выпил и был, как обычно, в своем голубом свитере.

      – Хочешь штрафную?

      Когда Ынсоп попытался выпить, Чану закричал «заберите!», и сидевший рядом молниеносно

14

«Европеизация» век, модная в Корее.