Маскарад. Мария Митрофанова

Тогда поясни конкретней.

      – Могу и конкретней. Для меня ваши потуги – это полный отстой! Что интересного в том, что бы напялить парики и щеголять со сцены своим знанием истории? Мне это не интересно, поэтому писать музыку для вас я не могу, все равно получится полная лажа.

      – А что нравится тебе?

      – Драйв и экшен.

      – Тогда предлагай свое.

      Ханеев оторопел: любой другой, кроме Макса, после таких слов просто оставил бы его в покое.

      – Сейчас вот так с ходу у меня ничего нет, но я подумаю и перезвоню тебе.

      – Лучше просто приходи ко мне к шести, вся наша команда будет в сборе.

      – Ну, окей. А ты не боишься, что все разбегутся при моем появлении?

      – Нисколько.

      – Ну, тогда договорились. До вечера.

      Попрощавшись с Ханеевым, Крайц двинулся к аллейке, где его дожидались остальные ребята. Они кидались снежками, что бы не замерзнуть. Улыбающегося Макса встретил Рыжов, который осыпал друга пригоршней снега, вопя при этом:

      – Виват лорду-толкователю!

      Макс поддался всеобщему снежному безумию, но через некоторое время поднял руки вверх, призывая друзей к спокойствию:

      – Ханеев загрузился и пошел думать. В шесть собираемся у меня, он тоже придет. Так что пока разбегаемся. Веру, я думаю, сегодня звать не будем.

      – Ты прав, пока рановато, – согласилась с ним Светка.

      Верочка сидела дома с карандашом в руке, перед ней лежал чистый лист бумаги. Не смотря на то, что сегодня в школе она изо всех сил пыталась доказать ребятам, что с ней все в порядке, и что дома она будет работать, работать и еще раз работать, эта самая работа и не клеилась.

      Верина рука самовольно покрывала лист бумаги буквами, которые складывались в одно единственное имя. Когда на листе не осталось свободного места, девочка со вздохом взяла новый и решительно принялась изображать контуры сцены. Но через несколько минут непослушная рука стала рисовать на сцене парня с гитарой, который был подозрительно похож на Кирилла.

      Вера увлеклась и принялась изображать над сценой два лица. Вообще-то, карандашный рисунок не был ее сильной стороной, но сегодня у нее получилось потрясающе. Лицо Кира было, словно живое, особенно хорошо вышли глаза мальчика. Девочка смотрела на законченный рисунок, и тихие слезы медленно заструились по ее щекам.

      В этот момент в комнату вошла бабушка:

      – Веруня, ты не заболела? – Встревожено спросила старушка.

      – Нет-нет, бабуля, со мной все в порядке, – Поспешила ответить девочка, украдкой вытирая слезы.

      – Устала ты, девочка моя. Вот я тебе сейчас молочка горяченького принесу и бисквитик. Поешь, отдохнешь, может, погулять сходишь, – Продолжала ворковать бабушка.

      – Да-да, – Согласилась Вера, чтобы отвязаться от старушки. – Твоя идея про молоко замечательна. Это то, что мне нужно.

      Девочке хотелось остаться одной, чтобы предаться сладостной печали, которая владела ее сердцем. Принесенное бабушкой молоко так и остыло не тронутым, а бисквит зачерствел.

      Глава 3

      Кирилл пришел домой, пребывая в глубокой задумчивости. В том