Особо дикая магия. Эллисон Сафт

Знаю, что она больше так не может. Знаю, что ты в одиночку не вытянешь. Но если ты дашь мне немного времени, тебе больше никогда не придется работать, и…

      – Это ты уже в который раз говоришь. Все обещаешь, просишь то время, то дать тебе второй шанс. И я спускала это тебе с рук годами, потому что думала, что ты сам должен усвоить этот урок. Пора повзрослеть.

      – Так чего же ты от меня хочешь? Чтобы я вернулся и нашел какую-нибудь жуткую тупиковую работу, на которую берут всех подряд? Хочешь, чтобы мы до конца наших дней еле перебивались? Этого я не могу. Мне надоело выживать, я хочу жить.

      – А мне плевать на то, чего хочешь ты.

      – Я же стараюсь, Мад. Стараюсь найти для всех нас выход.

      – Теперь одних стараний уже недостаточно.

      У него вылетает прерывистый вздох. Он не говорит ни слова, потому что она права. Права, черт бы ее побрал.

      – Скажи что-нибудь, Уэстон.

      – Что ты хочешь от меня услышать? – хрипло выговаривает он.

      – Что-нибудь. Что угодно, только не о тебе самом.

      Спорить бессмысленно. Всю свою жизнь он ничего не желал так, как стать алхимиком вопреки всему. Поверить, будто парнишка-сумист с банвитянскими корнями, выросший в Пятом Околотке, способен сравняться с политиками-катаристами, семьи которых правили здесь на протяжении поколений. Поверить, что кто-то вроде него способен хоть что-нибудь изменить. Но как он может надеяться защитить угнетенных этой страны, если он не в состоянии уберечь даже своих самых близких?

      Проклятье, да он даже Мэгги не может защитить от Джейме Харрингтона и ему подобных, хоть она этого от него и не ждет. Ни она, ни он в этом не признавались, но Уэс не может отделаться от мысли, что и Мэгги сталкивается с предубеждениями того же рода, что и он. И потому он стремится оберегать ее.

      Все Едино, и Единое – Все: таков основной принцип алхимии. Для Уэса он всегда был нравственным кодексом. Помочь одному человеку – помочь стать лучше целому миру. Но на этот раз не все так просто и понятно. Если он останется, обидит родных. Если уедет – бросит Мэгги на растерзание волкам. Как бы он ни поступил, он проиграет. Но если уж он вынужден принимать решение, оно будет одинаковым каждый раз: он выбирает свою семью. Если погоня за мечтой означает, что семью придется бросить, значит, эта мечта недостойна того, чтобы за ней гнаться. Какой в этом смысл? Он не станет лучше, чем думает о нем Мад. Эгоистичный, беспочвенный оптимист, вдобавок инфантил.

      Может, он и впрямь все это время был наивен, если его идеалы оказалось так легко разрушить. Эта мечта не для него. Алхимики – люди того сорта, которые растут в богатых семьях и всегда будут богатыми. И он говорит:

      – Ладно.

      – Что «ладно»?

      – Я приеду домой. – Уэс крепко сжимает трубку. – Я серьезно. Приеду следующим поездом.

      Мад поначалу молчит. Весь ее боевой настрой вдруг улетучился.

      – Хорошо.

      – Сувенир хочешь? Здесь в этом году охота.

      – Нет. – Она не смеется, но голос звучит мягче. – Вечером увидимся.

      В трубке становится тихо, потом ему в ухо звучит гудок.

      Это