Особо дикая магия. Эллисон Сафт

телефонной будки, стоящей на страже над городом, он весь дрожит и отдувается. Нипочем ему не привыкнуть к таким склонам. В будке царят промозглый холод и туман, стекло заиндевело, прожилки на узоре серебрятся от лунного света. Бедокур плюхается к его ногам, а Уэс скармливает аппарату монеты и набирает домашний номер.

      После второго гудка кто-то берет трубку.

      – Алло?

      Вероятно, впервые в жизни голос Кристины наполняет его чем-то вроде счастья.

      – Эй, это я, – в трубке тишина. – Кристина?

      – «Я»? Какой такой «я»?

      Уэс зажимает пальцами переносицу.

      – Уэс.

      – Уэс… Хм-м… Не знаю я никакого Уэса…

      – Очень смешно. Можешь позвать к телефону маму?

      – А-а, Уэс! – Он слышит, как она щелкает пальцами, и ее голос смягчается от притворного узнавания. – Мой милый единственный братик Уэстон! Ты так давно не звонил, что я уж забыла твой голос. Говоришь, позвать к телефону Мад?

      Он морщится.

      – Нет. Я просил позвать маму.

      – А, значит, Коллин!

      – Нет, – если она позовет Коллин, ему не вырваться от нее. Он слишком удручен, чтобы вести с ней разговоры. – Господи, да нет же. Я с платного телефона. Позови маму.

      – Ладно, – он с ужасом слышит в ее голосе улыбку. – Коллин! Уэс хочет с тобой поговорить.

      Ах ты ж.

      Вслушиваясь в их слабые голоса, он представляет себя дома. Они собрались бы в гостиной, включили радио. Кристина пристроилась бы на диване, прижав телефонную трубку подбородком. Эди влезла бы к нему на колени и потребовала поиграть с ней. Коллин без умолку болтала бы о бейсболе, химии или еще о каком-нибудь увлечении, которым загорелась на этой неделе. А Мад прислонилась бы к раме открытого окна, зажав в пальцах лакированный мундштук.

      Боже, как же ему хочется туда. Хочется так, что глазам становится горячо. Он стряхивает с себя эти ощущения как раз в тот момент, когда трубку берет Коллин, его четырнадцатилетняя сестра.

      – Уэс!

      – Привет, Фасолька. Слушай, у меня всего минут пять, потом разговор прервется. Можешь позвать маму?

      – Ага! – Он слышит, как скребет по полу ножками придвинутый стул. И без труда представляет, как она садится на него и теребит пальцами телефонный шнур. – Я по тебе уже соскучилась. Как там Уикдон? Когда приедешь домой? Друзей нашел? А девушку? Как твое ученичество? Как…

      – Прекрасно! Все просто замечательно.

      – Еще не вылетел?

      – Еще нет! – Если улыбаться пошире, наверное, и в голосе послышится улыбка. – Удивительно, правда?

      – Ой, вот здорово. Да, миссис Коннор спрашивала о тебе сегодня утром. Ты же давно не заходил, вот она и забеспокоилась. И ее дочь тоже была там, и она прямо убита из-за того, что ты уехал. Убита.

      – Которая? Джейн? Та, что с птицей?

      Эту птицу он терпеть не может. У него до сих пор остался шрам – это она клюнула его в ухо.

      – Она самая.

      Уэса озадачивает услышанное. Они с Джейн разве что десятком слов перебросились, но