Между светом и тьмой. Светлана Казакова

безобиден, но вот слава отчаянного повесы, не пропускающего ни одной юбки, не оставила бы мне шансов избавиться от заклятия страсти без потерь. Про анимансера Шэрата вообще молчу. Душа неприкосновенна, и дар, позволяющий ею управлять, в моём королевстве считается самым тёмным.

      Так что Рэйвен, не замеченный в беспорядочных связях и в целом довольно замкнутый, – это почти счастливый билет. «Почти», потому что он тёмная лошадка. Я знала только, что седьмой принц увлечён наукой и покровительствует архивам, музеям и исследовательским башням. А ещё возглавляет одну из них, где и проводит свои некро-эксперименты.

      Не то чтобы я верила всем слухам о запертых там живых мертвецах и жутких монстрах с человеческими телами и звериными головами, но всё же не хотелось бы угодить на лабораторный стол в качестве подопытного материала…

      Просто умереть тоже не хотелось, так что надо было убедить принца, что важнее всего изучить нашу связь. Воззвать к его научному любопытству, если оно, конечно, и само уже не проснулось.

      Судя по всему, ни Рэйвен, ни его люди не знали языка, использованного в круге, и сама формула была для них внове. А вдруг моя смерть ничего не исправит? Вдруг там двойное дно? Наверняка было известно лишь то, что седьмого принца приковали страстью к мелкой архивной служке, и если к нашей следующей встрече ничего не изменится, я могла бы это использовать.

      Так я думала, пока стена разъезжалась и в проёме медленно проступала фигура Рэйвена Гресслинга. Но на сей раз он не стал приближаться, и проход за ним не закрылся, так что тёмный принц буквально купался в льющем из коридора свете, ну прямо Вещий Посланник из древних легенд.

      – Как ты в детстве назвала пса? – прозвучало так внезапно, что я ушам не поверила.

      – Что?

      – Переспрашивание – верный признак того, что человек готовится солгать и тянет время. Вопрос отменяется. – Принц не двигался, а голос его звучал до того ровно и бесстрастно, что казалось, будто передо мной один из его лабораторных мертвецов. – Имя твоей сестры?

      – Ката, – выпалила я, решив сейчас не задумываться над его мотивами. – Катариса.

      – Сколько лет ты прожила в Руилте?

      – Всего месяц, а потом началась аллергия на цветущий стюр, и пришлось…

      Дослушивать мою печальную историю не стали.

      – Шрамы есть?

      Щеки обдало жаром, но я все же ответила:

      – Один. Чуть… ниже спины. Магический ожог, не исцелить, пока я без цвета…

      – Это ж кого ты так допекла, что получила магией по заднице? – хмыкнул принц, наконец проявив живые эмоции.

      «Одного светлого графёныша», – подумала я, но вслух лишь буркнула:

      – Никого.

      – Ладно, – окончательно оттаял Рэйвен. – Пожалуй, хватит. Сейчас ты молча идёшь за мной, никуда не сворачиваешь, ни на кого не смотришь, ни о чём не спрашиваешь.

      Я истово закивала и не сдержалась:

      – А куда?

      – Что сложного и непонятного в словах «молча»