Летом в Париже теплее. Анастасия Валеева

просьб. Она знала, что ее сила в сфере мистики и предсказания оборачивается слабостью и уязвимостью в делах земных, а потому более всего блюла свою чистоту, которую трактовала как возможность отключаться от сиюминутных людских слабостей, чтобы, открыв себя для восприятия космической мощи, оказать действенную помощь людям, подлинно нуждающимся в ее способностях и испробовавших все известные методы до того, как прибегнуть к ее услугам.

      – А вы что по этому поводу думаете? – рыжеволосая заставила ее вернуться в обычное состояние сознания. – Вы, кажется, были уверены, что ничего страшного не случится? С вами все в порядке?

      В голосе рыжеволосой звучало беспокойство. Вызвано оно было скорее всего тем, что Милославская слегка прикрыла глаза и сидела, прислонившись к перегородке, разделявшие соседние купе.

      – Не беспокойтесь, – улыбнулась Яна и открыла глаза, – я – в норме.

      – А как насчет пожара? – не унималась рыжеволосая.

      – Так ведь не было никакого пожара, – уверенно произнесла Милославская.

      – Но вы знали об этом заранее?

      – Можно и так сказать, – уклонилась от прямого ответа Яна Борисовна.

      – Не хотите отвечать – не надо, – рыжеволосая обиженно поджала пухлые губы и сделала вид, что собирается снова лечь спать.

      – Не обижайтесь, – остановила ее Милославская, – я действительно могу кое-что предсказывать, но люди относятся к этому по-разному.

      – Ерунда, – сидевший рядом с ней батюшка провел рукой по пышной купеческой бороде, – только Господь знает, что нас ожидает. Так что не гневите Бога, сестра.

      – Не буду с вами спорить, отец Пантелеймон, – Милославская скромно потупила глаза, – я уважаю человеческие заблуждения.

      – Что вы имеете в виду? – грузно, всем телом повернулся к ней поп.

      – Спросите у вашего Бога, – улыбнулась Яна, – возможно, он вам объяснит.

      – Не богохульствуй, сестра, – батюшка осенил себя крестным знаменем и собрался еще что-то сказать, наверное, привести цитату из Святого Писания, но рыжеволосая перебила его.

      – Простите, отец Пантелей, – быстро проговорила она, бросив на попа короткий взгляд и посмотрела на Милославскую.

      – Нам нужно с вами поговорить.

      – Пантелеймон, – недовольно пробурчал батюшка и, выдвинув лестницу, стал забираться на верхнюю полку. – Спокойной ночи.

      – Пожалуй, мне тоже необходимо немного поспать, – Яна встала и полезла на соседнюю полку.

      – Но… – неуверенно произнесла рыжеволосая.

      – Поговорим завтра, – кивнула ей сверху Милославская, – поезд прибывает вСеменовск около часа дня, так что еще успеем.

      – Хорошо, – на удивление быстро согласилась рыжеволосая, – кстати, меня зовут Вероника.

      – Яна Борисовна, – Милославская кивнула ей сверху, – спокойной ночи.

      – Надеюсь, что ничего страшного до утра не произойдет, – рыжеволосая сделала