Танкист. Поручик. Константин Калбазов

окапываться, на что времени уже попросту нет.

      – Миша, Тимур, наружу, грузите трупы офицеров.

      – Есть, – отозвались мехвод с радистом, и радости не ощущается ни в одном из голосов.

      – Игорь, осколочный.

      – Есть осколочный, – отозвался заряжающий и, чуть погодя, добавил: – в стволе.

      Выстрел!

      Снаряд унесся в сторону лагеря, где через секунду с небольшим появилось пыльное облако. Оно взвилось вверх эдаким грибом и зависло в безветрии. Перед внутренним взором побежало сообщение, оповещающее о результатах выстрела. Есть убитые и раненые.

      В идеале нужно было использовать шрапнель. Благо японские солдаты не прикрыты сверху. Но нельзя. Потому что в этом случае пострадает куда больше пленных, скученных на ограниченной территории. От осколочного им, конечно, тоже достанется, но уже не в таких масштабах. А если залягут, то риск пострадать и вовсе сводится практически к нулю. Если, конечно, Виктор не промажет. Опять же, взрыв производит куда больший психологический эффект, чем шрапнель.

      Еще четыре выстрела. А затем к лагерю подошли «мабуты», остановившиеся в сотне метров от периметра. Крупнокалиберные пулеметы первым делом разобрались с огневыми точками на сторожевых вышках.

      Три гранатометчика также подключились к обстрелу самураев. Разрывы гранат на фоне снарядов смотрятся несерьезно, но по нервам давят качественно. Вслед за ними в дело вступили остальные бойцы, высыпавшие из-под брони. Загрохотали ротные пулеметы. Затарахтели автоматы. Методично вплетали в какофонию боя свои голоса винтовки снайперов.

      Виктор отправил в японцев еще несколько снарядов, после чего по рации отдал приказ к атаке. «Мабуты», рыкнув двигателями и выпустив темные облачка дыма, тронулись с места и медленно двинулись в направлении противника. Бойцы пошли следом, укрываясь за броней, лишь время от времени появляясь снаружи и стреляя в противника.

      Пулеметчики, пристроившиеся в верхних люках машин, поливали японцев непрерывным свинцовым ливнем. Им вторили короткими очередями крупнокалиберные. Ответные пули то и дело со звонкими щелчками прилетали в броню или с визгом уходили в рикошет.

      Японцы, конечно, кичились своим превосходством над другими нациями. Каждый солдат считал себя самураем и чтил кодекс бусидо. Ну, или так думал. Но выстоять под таким напором, не имея средств борьбы с бронетехникой и маломальских укрытий, не могла помочь никакая кичливость. А тут еще и крупнокалиберные пули, разрывающие тела на куски. Словом, противник предпочел поспешное отступление. Ну, или все же бегство, потому что многие выбрасывали винтовки.

      Глава 6

      Как аукнется

      – Пятьсот второй пятьсот первому, прием, – вызвал Виктор замкомвзвода.

      Вообще у них позывной «Лис». Григорьев лично его придумал, подразумевая лису в курятнике. Но это если связываться с кем посторонним. Внутри взвода эти условности лишние.

      – Пятьсот второй на связи, – отозвался сержант Ли.

      – Противника