Салам, бача!. Иван Цуприков

Иваков, тот, на чью голову он несколько месяцев назад натянул свою панаму до ушей…

      «Сегодня я тебя буду медленно убивать, – прошептал Иваков, – как змея мышь! Хе-хе-хе».

      Геннадий дернул головой и, открыв глаза, осмотрелся по сторонам. Было уже светло. Очертания горы в легком покрывале облака хорошо просматривалось. И создается такое впечатление, что облако – это всего лишь мыльная тряпка, которой хозяйка вытирает начисто намыленное окно, и воздух становится умытым до прозрачности. А мыло растворяется в нем и скатывается каплями вниз.

      «Еклмн! – выругался про себя Дашков и, вылезая из спального мешка, глянув на часы, еще больше заволновался – 06.37. – Проспал!»

      Уложив винтовку между лимонками и сняв с прицела крышку, двинув ее вправо, чуть не сбил дальнюю от себя гранату. Но, к счастью, она не покатилась вниз, но щелчок железа об ее выпуклые ребра был громким.

      Засунув гранаты в рюкзак, припал правым глазом к окуляру прицела и стал осматривать скалу. То, что он принял за выступ, оказался прав. Поднявшееся над скалой солнце давало ему возможность просчитать приблизительно даже его ширину, метров около десяти – двадцати, местами и шире. А длина около пятидесяти. И представляет оно собой не ровную поляну, а нагроможденную невысокими каменными выступами, что дает возможность там сделать засаду.

      «Хотя, сверху-то все просматривается», – изменил свое мнение Геннадий и, приподняв ствол винтовки, стал искать спускающихся к этому месту людей. То, что они еще не прошли ниже этого выступа, верилось, так как скала достаточно высокая, вертикальная, и спуститься по ней, как по перилам, не удастся. Не думается, что они начали это с рассвета.

      И нашел их. Ребята, как муравьи, спускались прямо над этим местом. Их выцветшие до белизны комбинезоны хорошо просматривались на еще темном фоне скалы. Вторая группа была значительно выше их.

      Когда опустил ствол ниже, к выступу, показалось, что что-то здесь изменилось. Что? Камни на месте, семь их. Погоди, погоди, а было шесть вроде. Да-да, вон того, самого левого крайнего не было вроде. Вроде?

      Что он вырос здесь за ночь? Считал же их вчера вечером. Да-да, считал, чтобы не потерять это место. Неужели ошибся, забыл. Бывает же такое.

      Группа наконец-то спустилась к выступу и, не задерживаясь на нем, продолжила движение дальше.

      Под ним оказался еще выступ, на котором и были те самые шесть каменных глыб. Значит, верхнего выступа он вчера и не заметил, а только нижний.

      Первым спускается, кто, по спине не разобрать, как и тех, кто над ним. И вот когда они оказались на выступе, то лица каждого из них хорошо видны.

      «О, Мишка Серегин! Первым шел. Как всегда, молодым вперед, – ухмыльнулся Геннадий. – Везучий ты, Мишка, что ни скажут, то и делаешь. Ну да, хотя я на тебя не обижаюсь. Что в учебке на тебе дембеля ездили, что здесь. А я вот не выдерживаю такого, ни там, ни здесь. Вот и одел на голову Ивакову шляпу по самые уши… А вот и вы, товарищ младший сержант. Знаю, чувствуешь, что в следующий раз не кепку на тебя надену… Вот и боишься со мною