Дорогая находка. Анастасия Валеева

и подтолкнула их ко входу в дом. Джемма, видя настроение свой хозяйки, вежливо освободила проход.

      Перешагнув порог дома, Яна сразу проводила гостей в свой кабинет, обстановка которого, как ей казалось, наиболее располагала к подобным разговорам. Мало сказать, что интерьер кабинета был нестандартным, он приковывал внимание всякого, кто оказывался в нем, пусть даже и не впервые.

      Милославская усадила Марину и Сашу на высокий диван, обитый дорогим зеленым бархатом. Напротив дивана величаво стояло старинное кресло со спинкой из темной бронзы. В него опустилась сама хозяйка. По-настоящему удивлял здесь изумрудного цвета ковер с вышитыми катренами Нострадамуса и очень дорогая и ценная статуэтка египетской кошки, которую иметь в свой коллекции мечтал, наверное, не один антиквар. Сама Яна, таинственная и загадочная для многих, смотрелась в окружении всего этого вполне гармонично.

      – Ну как? Что? – нетерпеливо начала расспрашивать заинтригованная Милославская.

      – О-ой, и не спрашивай, – с ложной усталостью ответила Марина и махнула рукой.

      – Сынишка удивил, – подхватил Саша, – приходит однажды с улицы, поздно уж было, мы с Мариной спать легли, свет зажег, разбудил и спокойно так: «Женюсь, старики…»

      – Как?! – ахнула Яна.

      – Вот и наша такая реакция была! – заявила Марина, подальше откинувшись на спинку кресла. – Стали отговаривать: «Что ты, сынок?! Опомнись!» А он и слушать не хочет… – Марина смахнула слезу.

      – Да ему лет-то сколько? – полная удивления, спросила Милославская. – Девятнадцать?

      – Восемнадцать, – поправила Марина.

      – С ума сошел… – Яна покачала головой.

      – Женитьба-то чего-о! – снова вступил в разговор Саша. – Мы с матерью как заявили – не даем своего согласия, так он: «А она беременная!» С Маринкой аж плохо стало. Ну тут уж куда деваться? Сами всегда ему про порядочность втирали. Пришлось и здесь от позиций не отступать. Женили…

      – А неделю назад внук у нас родился, – теперь уже со слезами гордости сказала Марина. – Данилка.

      – Ну а она-то ничего? – осторожно спросила Милославская.

      – Аня-то, сноха? – Саша высоко вскинул брови. – Да хорошая девчонка! Дите, правда, совсем…

      – Ну, дай бог, дай бог, – вздохнув, произнесла Яна.

      – Институт бросать не даем ни ей, ни ему, – деловито сказала Марина, – няньку наняли, да и сами помогаем. И ее родители молодцы, тоже не подводят. Потянем как-нибудь…

      – Ну вот, – радуясь за приятелей, сказала Милославская, – все хорошо… И все же смешно: дед, бабка… Вам же ни одному сорока нет?

      – Тридцать восемь, – опустив глаза, протянула Марина.

      – А вы сами-то, мои дорогие, во сколько согрешили, а? – прищурившись, прошептала Яна.

      Все трое звучно расхохотались. А Саша – до слез. Вспомнил, наверное, все очень живо.

      – Сейчас я кофе соображу, – приподнимаясь и придерживая полу халата, сказала Яна, – Или чего покрепче?

      – Не-не-не-не, –