Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти. А. Н. Бикташева

сближение подходов отечественных и зарубежных историков. За последние годы появилось значительное число публикаций, освещающих те или иные сюжеты в исследованиях зарубежных коллег[49], но си стемного очерка зарубежной историографии губернаторской проблематики дано не было.

      Пристальный интерес к истории управления Российской империей характерен для англо-американских русистов. Начнем с того, что основные проблемы и направления изучения российской бюрократии были сформулированы и намечены в работах Марка Раева[50]. В круг его первостепенных интересов всегда входила интеллектуальная история, и потому особое внимание он уделял тем идеям, которые лежали в основе действий политической элиты. Для М. Раева история России представляет собой длинную цепь попыток реформировать политическую и социальную структуру империи. Для понимания политической эволюции России XIX в. он призывал уяснить, что представляли собой те люди, которые помогали самодержцу в формулировании политического курса и следили за выполнением его решений.

      Механизм реализации самодержавной власти укладывался в представлениях Раева в формулу «самодержец – личные агенты»[51]. «Проводники императорской воли» были представлены высшими официальными лицами: сенаторами, министрами, флигель-адъютантами, свитским окружением, личными друзьями императора. Тезис о «личных агентах» получил затем дальнейшую трансформацию, ведь делегирование власти происходило на двух уровнях – ближнем и дальнем[52]. «Дальний» предусматривал делегирование власти министрами. Эта группа агентов (уже не личных) была представлена чиновниками, прохождение службы которых регулировалось Табелью о рангах. К этой группе «агентов власти» отнесены российские начальники губерний. Применительно к исследуемой теме представляется возможным конкретизировать этот тезис, изучить механизм делегирования власти российским губернаторам в условиях становления министерской системы управления.

      В отношении административного аппарата России первой половины XIX в. М. Раев констатирует отсутствие в нем функционального разделения обязанностей и специализации персонала, того, что М. Вебер считал первым условием бюрократической организации. Тем не менее время Александра I Раев считал «переломным периодом», когда принципы и практика управления подверглись критическому рассмотрению и были созданы новые бюрократические институты, в первую очередь система министерств. Особое внимание он уделил бюрократическим «технологиям», создателем которых считал М. М. Сперанского. Отмечались главные проблемы политической и административной жизни России: противоречия между харизматическими и бюрократическими нормами политического действия, отсутствие координации в принятии политических решений и подобающих «каналов коммуникации» между правительством и населением, отсутствие гомогенной, активной, эффективной

49

См.: Государственный строй России периода феодализма (XV–XIX вв.): (Зарубежная историография): науч. – аналит. обзор / Сост. и отв. ред. А. Н. Медушевский. М., 1989; Буганов В. И. Административные реформы в России и проблемы их изучения в современной западной историографии // Отечественная история. 1992. № 3. С. 203–210; Лучицкая С. И. Власть как социальная практика. Исторические и социально-антропологические исследования // Вопросы истории. 1993. № 6. С. 174–175; Миронов Б. Н. Пришел ли постмодернизм в Россию? Заметки об антологии «Американская русистика» // Отечественная история. 2003. № 3. С. 135–146; Рибер А. Изучение истории России в США // Исторические записки. 2000. № 3 (121). С. 65–104; Американская русистика: Вехи историографии последних лет: Императорский период: антология / Сост. М. Дэвид-Фокс. Самара. 2000; Вердери К. Возвращая антропологов в славистику // Ab Imperio. 2006. № 1. С. 39–60; Большакова О. В. Новая политическая история России: Современная зарубежная историография: аналит. обзор. М., 2006; Она же. Власть и политика в России XIX – нач. ХХ века: американская историография. М., 2008; Берелович В. Марк Раев: Россия в европейских исторических исследованиях // Ab Imperio. 2009. № 1. С. 344–348; Злобин Ю. П. Институт генерал-губернаторской власти Российской империи в современной зарубежной историографии // Вестник Оренбург. гос. ун-та. 2009. № 10 (104). С. 4–11.

50

Raeff M. Michael Speransky: statesman of imperial Russia, 1772–1839. Hague, 1957; Idem. The Russian autocracy and its offcials // Russian thought and politics / Ed. by Hugh McLean, Martin E. Malia [and] George Fischer. Freeport; N. Y., 1957. P. 77–91; Idem. Introduction // Plans for political reform in Imperial Russia, 1730–1905. Englewood Cliffs (NJ): Prentice-Hall, 1966. P. 1–39.

51

Raeff M. Understanding imperial Russia: state and society in the old regime. New York, 1984. P. 197.

52

Lincoln W. B. In the vanguard of reform: Russia’s enlightened bureaucrats, 1825–1861. DeKalb, 1982. P. 8.