Казанское губернаторство первой половины XIX века. Бремя власти. А. Н. Бикташева

прошению, «по домашним обстоятельствам», по состоянию здоровья часто являлись делопроизводственной формальностью, за которой скрывались иные причины.

      В первой половине XIX в. в Казани сменилось семнадцать губернаторов[130]. А. А. Аплечеев, Б. А. Мансуров, О. Ф. Розен, И. Г. Жеванов покинули пост губернатора по причине смерти; А. Я. Жмакин был переведен в Симбирскую губернию; А. К. Пирх уволен по болезни; Е. П. Толстой (замещал И. А. Боратынского) получил назначение в Калужскую губернию. Из оставшихся десяти шестеро губернаторствовали в первой четверти века, четверо – во второй. В отмене крепостного права участвовал Петр Федорович Козлянинов. Примечательно, что все казанские губернаторы александровской эпохи были уволены судебным порядком, гласным решением I департамента Сената – это П. П. Пущин, А. И. Муханов, Н. И. Кацарев, Ф. П. Гурьев, И. А. Толстой. П. А. Нилов ушел в отставку по решению Комитета министров. А вот военные губернаторы николаевского времени – С. С. Стрекалов, С. П. Шипов, И. А. Боратынский – обретали пожизненное место в Сенате. Отставка П. Ф. Козлянинова «согласно прошению» была организована при Александре II. Такова формальная сторона губернаторских увольнений. Выявленная статистика Казанской губернии в целом соответствует общероссийским показателям[131].

      Правовой механизм увольнения губернаторов в российском законодательстве не был проработан в деталях. В «Наказе губернаторам» от 3 июня 1837 г.[132] систематизирован накопленный опыт губернаторских отставок, изъятый из текстов предыдущих нормативных актов: оговаривались причины, по которым губернатор должен привлекаться к ответственности, перечислялись виды наказаний. Статья 324 состояла из перечня 15 случаев, когда «гражданские губернаторы подвергались ответственности пред высшим правительством». Основными являлись: «неисполнение и неточное исполнение Высочайших повелений, указов Правительствующего Сената, министерств…», по результатам ревизий сенаторов – взыскания за причастие к лихоимству, «превышение и бездействие власти», «злоупотребление вверенной власти», допущение «важных беспорядков», «произвольное вмешательство» в следственные дела и т. д. В статье 325 перечислялись виды наказаний, которым подвергались губернаторы: «…замечаниям, выговорам или иным изысканиям, или же суду и удалению от должностей, не иначе, как по ясному доказательству вины, и по Высочайшим повелениям, исходящих непосредственно от Государя императора, или вследствие представлений по установленному порядку, от Правительствующего Сената, Министерств, главных в губерниях начальств, сенаторов, ревизовавших губернию и других уполномоченных от высшего правительства лиц». К «иным изысканиям» И. А. Блинов относит денежные штрафы, секвестр на имущество и «опубликование», то есть предание суду общественного мнения[133]. Законодательный текст по изучаемому вопросу формировался как прецедентное

130

См.: Губернии Российской империи. История и руководители, 1708–1917. М., 2003. С. 120–121.

131

Киселев И. Н., Мироненко С. В. О чем рассказали формулярные списки // Число и мысль. М., 1986. Вып. 9. С. 6–31; Морякова О. В. Провинциальное чиновничество в России второй четверти XIX века: социальный портрет, быт и нравы // Вестник МГУ. Сер. 8, История. 1993. № 6. С. 11–22; Шумилов М. М. Местное управление и центральная власть в России в 50-х – нач. 80-х гг. XIX в. М., 1991.

132

Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2-е. СПб., 1830–1884. № 10303. (Далее ПСЗ-2).

133

Блинов И. А. Губернаторы: историко-юрид. очерк. СПб., 1905. С. 243.