«Энигма». Как был взломан немецкий шифратор. Лев Давыдович Лайнер

дисков. У поляков не было времени, чтобы изготовить нужное количество перфокарт и переделать «Бомбу» с учетом появления в «Энигме» двух дополнительных дисков и увеличения числа соединенных между собой разъемов на коммутационной панели.

      24–25 июля 1939 года в Варшаве прошло совещание, на котором английский криптолог Дилли Нокс, директор английской Правительственной криптографической школы Аластер Деннистон, начальник шифровального отдела французского Второго бюро Густав Бертран и французский криптолог Генри Бракени узнали, наконец, от своих польских коллег о взломе ими «Энигмы». Присутствовавшие на совещании англичане и французы получили от поляков по одной копии «Энигмы» вместе с инструкциями по изготовлению и использованию перфокарт для вскрытия ключевых установок.

      Первый вопрос, который Нокс задал присутствовавшим на совещании польским криптоаналитикам, касался внутренних соединений дисков «Энигмы». Когда Нокс узнал, что поляки давным-давно вычислили эти соединения, то был оскорблен до глубины души. Однако он сдержался и дал волю обуревавшим его чувствам только в такси, направляясь после окончания совещания в варшавский отель, в котором остановился вместе с Деннистоном.

      Обиделись на поляков и французы. В беседе с возвратившимся из Варшавы в Париж Бертраном Гай Шлессер остроумно заметил, что поляки поделились информацией о достигнутых ими успехах только тогда, когда натолкнулись на непреодолимые трудности. После этого поляки поспешили сбыть с рук два ставших теперь ненужными экземпляра «Энигмы» своим союзникам – англичанам и французам, чтобы те попытались приспособить их для вскрытия ключевых установок. И если Бертрану за его излишнюю доверчивость почти ничего не грозило, не считая насмешек коллег и недовольства руководства, то Шмидт, который с 1933 по 1936 год регулярно снабжал Второе бюро ключевыми установками для «Энигмы», рисковал собственной жизнью. Ведь даже после того, как Режевский сумел определить внутренние соединения дисков «Энигмы» и поляки начали читать немецкие шифровки, Шмидт продолжал передавать французам ключевые установки, которые поляки научились вскрывать без его помощи.

      В марте 1938 года немецкая контрразведка арестовала Лемуана, но вскоре он был выпущен на свободу. И хотя во Втором бюро поверили Лемуану на слово, что он никого не предал и не перевербован немцами, ему было запрещено контактировать со Шмидтом. Единственный положительный аспект в этой истории с поляками заключался в том, что благодаря их «сдержанности» Лемуан до своего ареста так ничего и не успел узнать об успехах польских криптоаналитиков. Поэтому и проболтаться о них немцам он никак не мог.

      Бегство

      Утром 1 сентября 1939 года движение по мосту, соединявшему немецкий Кельн и французский Страсбург, было перекрыто. С одной стороны – шеренгой вооруженных винтовками немецких солдат, а с другой – французскими солдатами, тоже вооруженными.

      Гарри Хинсли, 20-летний студент третьего