Сокрушая великих. Книга 2. Денис Деев

руку и коснуться ее…

      – Слушайте! – Ян прервал внезапно нахлынувшее на меня желание. Опрокинул себе в рот минимум полбутылки ядовито-розового крена и изрек: – Меня с семьей разлучили в шестнадцать. И я очень скучаю по своим.

      – У-у-у, я же говорила, что тебя в духоте с крена развезет!

      – Крен здесь ни при чем, – ответил девушке Ян, делая еще пару добрых глотков. – Я правда очень хочу, чтобы у меня снова появилась семья. Такая, как вы. Вы такие… заботливые, такие…

      – Развезло, – констатировала факт Энн.

      – Семья – это ответственность, – вдруг заявил Божко. – Я знаю, о чем говорю. У меня была семья. Сын и супруга.

      Какие мне «омеги» нетипичные попались. Менее трех процентов из социума, населявшего поверхность Земли, заводили постоянные семьи. Остальные встречались, любились, разбегались, отдавая плоды своей любви на попечение многочисленным гильдиям и корпорациям.

      – Да? Была семья? И куда все подевались? – немного пьяненьким голосом поинтересовался Ян.

      – Они погибли, – коротко ответил Божко.

      – Ой, чувак, прости… Я не знал, – пролепетал Ян.

      – Мне не за что тебя прощать. Ведь не ты виноват в их гибели. А я. Я был молод, глуп и амбициозен.

      – Как это произошло? – спросил я.

      – Они последовали за мной в Африку, где, как я ожидал, моя карьера должна была взлететь до небес. У меня имелась отличная практика: новейшие импланты, схемы, составленные для бойцов элитнейшего подразделения. И… все пошло прахом после авианалета на наши казармы. Семья жила со мной. Под удар попала жилая зона, а я в это время находился в операционной.

      – Какой ужас! – после нескольких секунд тишины произнесла Энн. – Я иной раз думаю, что хорошо, что у меня не было настоящей семьи.

      – Ты что! Семья – это круто! Близкие люди, готовые поддержать тебя во всем и в любую минуту! Тео, дай я тебя обниму! – Ян перекатился поближе к Божко.

      От сомнительного проявления соболезнований Теодора спасла толпа, без стука завалившаяся в терму. Наш пришлось потесниться, чтобы полтора десятка парней и девушек, весело щебечущих друг с другом, смогли разместиться в парной. Среди толпы выделялся один человек, длинный и худой как жердь, зачем-то зашедший в терму в хламиде до пят. В серой хламиде! В хламиде монаха!

      – Не галдим! Не шумим! Приучайтесь к смиренному образу жизни! Что есть смирение? – задал вопрос тип в хламиде.

      Пришедшие с ним в терму люди разом притихли.

      – Пара литров крена – и ты смиренный, как овечка! – решил испытать себя в роли проповедника Ян.

      Монах посмотрел на Яна с осуждением. Но мне показалось, что в его взгляде промелькнуло и нечто завистливое.

      – Смирение в первую очередь есть тишина. Тишина позволяет нам собраться с мыслями и отринуть все, что связывает нас с шумным грешным миром. Только в тиши возможно глубинное самопознание.

      Ян хотел оспорить данное утверждение, но монах качнул головой, призывая его этого не делать. В терме воцарилась тишина.