Северное море. Юлия Хокка

в другую часть деревни. Погода улучшилась, потеплело, дождика совсем не было, хоть небо и оставалось пасмурным. Так уж вышло, что меня угораздило стать частью всей это истории, и теперь бездействовать я не могла.

      На участке никого не было. Ветерок крутил садовое украшение, стоящее в клумбе, на заборе у сарая щебетала птичка. Подойдя к двери, я звонко постучала в нее, не осмелившись дернуть ручку. Внутри дома послышались громкие спешные шаги.

      – Ника? – удивленно спросил мужчина, глянув мне за спину.

      – Степан Петрович, здравствуйте, – улыбнувшись, поздоровалась я.

      – Здравствуй, а ты что одна? С бабушкой что? – озадаченно, даже испуганно спросил он.

      – Нет-нет, всё в порядке. Я просто хотела с Вами поговорить.

      – А, ну проходи… – Степан Петрович отошел в сторону, пропуская меня в дом. – Ты вовремя, погода наконец хорошая, я собирался к Димке из шестого сходить, чуть позже пришла бы – не застала, – сказал он, пока я разувалась.

      – Ой, я Вам помешала? Давайте, я тогда лучше в другой раз зайду?

      – Да нет, дочка, что ты. Я ж от безделья к нему собирался. Пошли на кухню, чайку попьем.

      – Точно всё нормально? – недоверчиво спросила я.

      – Да-да, не беспокойся, деточка. Садись, сейчас чаю налью и расскажешь мне, что хотела.

      Мужчина взял чайник и стал наливать в него воду из полупустого пластикового ведра.

      – Спасибо, я не…

      – Отказы не принимаются. За чашкой всегда разговор лучше идет, – улыбнувшись, добродушно произнес он.

      – Спасибо.

      Степан Петрович поставил на накрытый цветной клеёнкой стол прозрачную вазочку с конфетами и сахарницу. Пока вода закипала, мы поговорили о переменчивой погоде, затем мужчина подал мне чашку свежезаваренного чая с листьями смородины, за что я вновь его поблагодарила, и произнёс:

      – Да что ты все спасибо, да спасибо. На здоровье. Ну, – он пригладил седые усы, – а теперь рассказывай, что приключилось?

      – Вы только могли бы не говорить, пожалуйста, моей бабушке, что я приходила, и не рассказывать ей о нашем разговоре?

      – Конечно, дочка, не скажу, не беспокойся.

      – Спасибо.

      – Опять? – улыбнулся Степан Петрович.

      Я рассказала ему, что видела, как парень из двадцать седьмого дома тащил какой-то мешок, как он купил мороженое девочке, и что рукав его куртки был испачкан кровью. Про рисунок говорить не стала, не хотелось упоминать, что заходила к нему в дом.

      – Да уж… Нехорошая история. Но ты не пугай себя раньше времени, может, это все не то, о чем ты думаешь. Давай так, – он поднял указательный палец, – я поговорю с людьми в деревне, может, узнаю что о нем. И с самим парнем познакомлюсь, все ж почти соседи. Глядишь, разберемся во всем. Идет?

      – Хорошо.

      – Но ты лучше не общайся с ним пока, от греха подальше, – сказал Степан Петрович, разворачивая шоколадную конфету.

      – Как Вы думаете, а это никак не может быть связано с той легендой об оборотне? – спросила я.

      – Да кто ж его знает…

      – Вы думаете, это правда?

      – Про