Первый учитель. Чингиз Айтматов

выдавать еще некого! – твердо и спокойно сказал Дюйшен.

      – Это мы еще посмотрим. Эй, мужики, хватайте ее, волочите, сучку!

      Тетка поманила рукой одного из всадников. Это был тот самый краснорожий в лисьей шапке. За ним спешились с коней еще двое с увесистыми кольями в руках.

      Учитель не двинулся с места.

      – Ты что, безродная собака, распоряжаешься чужими девками, как своими женами? А ну, прочь!

      И краснорожий медведем двинулся на Дюйшена.

      – Вы не имеете права входить сюда, это школа! – сказал Дюйшен, крепко держась за дверные косяки.

      – Я же говорила! – взвизгнула тетка. – Он сам давно уже с ней снюхался. Приманил сучку задарма!

      – Плевать мне на твою школу! – взревел краснорожий, замахиваясь камчой.

      Но Дюйшен опередил его. Он с силой пнул его в живот ногой, и тот, ахнув, упал. В ту же минуту те двое с кольями набросились на учителя. Ребята с ревом кинулись ко мне. Под ударами дверь разлетелась в щепки. Я метнулась к дерущимся, волоча за собой вцепившихся в меня малышей.

      – Отпустите учителя! Не бейте! Вот я, берите меня, не бейте учителя!

      Дюйшен оглянулся. Он был весь в крови, страшный и ожесточенный. Подхватив с земли доску и размахивая ею, он закричал:

      – Бегите, дети, бегите в аил! Убегай, Алтынай! – и захлебнулся в крике.

      Ему перебили руку. Прижимая ее к груди, Дюйшен попятился, а те, ревя, как бешеные быки, стали избивать его, теперь уже беззащитного.

      – Бей! Бей! Сади по голове! Бей наповал!

      Ко мне подскочила разъяренная тетка вместе с краснорожим. Они накинули мне на шею косу и поволокли во двор. Я рванулась изо всех сил и на секунду увидела оцепеневших в крике детей, а у стены, забрызганной темной кровью, Дюйшена.

      – Учитель!

      Но Дюйшен ничем не мог помочь мне. Он еще держался на ногах, шатаясь, точно пьяный, под ударами извергов, он пытался поднять мотающуюся голову, а те все били и били его. Меня повалили на землю и связали руки. В это время Дюйшен покатился по земле.

      – Учитель!

      Но мне зажали рот и перебросили поперек седла.

      Краснорожий был уже на коне и придавил меня руками и грудью. Те двое, что избивали Дюйшена, тоже вскочили в седла, а тетка бежала рядом и колотила меня по голове.

      – Дождалась, дождалась! Вот как, вот как я выпроводила тебя! И учителю твоему конец…

      Но это был еще не конец. Сзади донесся вдруг отчаянный крик:

      – Алты-на-а-ай!

      Я с трудом подняла повисшую с коня голову и глянула. За нами бежал Дюйшен. Избитый до полусмерти, окровавленный, он бежал с булыжником в руке. А за ним следом – с плачем и криком весь наш класс.

      – Стойте, звери! Стойте! Отпустите ее, отпустите! Алтынай! – кричал он, догоняя нас.

      Насильники приостановились, и те двое закружились на конях вокруг Дюйшена. Ухватив зубами рукав, чтобы не мешала перебитая рука, Дюйшен примерился и метнул камень, но не попал. И тогда те двое свалили его в лужу двумя ударами кольев. В глазах у меня помутилось, я только успела