Илья и черная вдова. Галина Чередий

а как будто встряхнул меня кто, как сосуд с водой пустотелый, и та от этого вся заколыхалась, перемешиваясь и стремительно разогреваясь. Это она из-за шрамов? Или мы знакомы? Точно видел ее, такие глаза вряд ли забудешь. Зеленые-зеленые, а вокруг радужки кольцо цвета ореха. И смотрит ведь так, будто готова через могилу перепрыгнуть и вцепиться, а глаза при этом сухие совершенно, хоть и красные, безумно усталые. Где и когда мы встречались?

      Меня аж вдоль хребта изморозью пробрало, и я прямо-таки заставил себя перевести взгляд на лицо второй женщины. Высокая, ярко-рыжая, тонкокостная, но все при ней, вон платьем черным обтянуло-подчеркнуло все добро бабское такое знатное, а еще и заметно округлившийся животик, что, однако, нисколько красоты ее не умалял. Моя Ритка тоже беременная ходила – глаз не отвести до последнего. Не портило ее, красоты и капли не сжирало, хоть старушки и болтали – мол, когда женщина девочку вынашивает, та ее красоту себе отбирает. У нас так не было. У нас…

      Тряхнул головой, изгоняя прошлое, и снова уставился на беременную красавицу. И вот она-то рыдает в голос, и прямо трясет всю, бедолагу… Может, это она вдова тогда? Это что же, Петрович у нас вторым ребенком обзавестись мог, да не успел? Что же ты, судьба, сука-то такая к нам?

      Командир меня тогда, пять лет назад на свадьбу приглашал, само собой, как и всех наших мужиков, но я сослался на занятость. Ага, бухал чутка после санатория, никак не отлучиться было. Не готов был в люди выходить и на роже своей изуродованной ловить взгляды. Ведь и сейчас пялятся, а тогда тем более. Кто с сочувствием, кто с отвращением.

      А потом мы пересекались в ресторанах на посиделках разве что, так что в лицо супругу я его ни разу и не видел, а он сам не имел привычки некоторых мужиков чуть что фотками своих из бумажника тыкать при встрече. Он в этом смысле своеобразный мужик был. Семья – она там, дома осталась, а мужик за его пределами орел и свободный молодец. Подкалывали меня, бывало, за неприятие этого… Не вспоминать!

      Глаза мои будто гравитацией какой опять к первой женщине притянулись, а она на меня все это время смотрела, и не думая оторваться. Бледные ее, обветренные будто, губы шевельнулись.

      «Помоги», – прочитал я по ним так четко, словно она мне в ухо шепнула.

      Чего? Моргнул, недоумевая, и, нахмурившись, уставился уже вопросительно. Как раз штабной речь закончил и грянул оркестр. А странная незнакомка осторожным, бесконечно заботливым движением прикрыла ухо льнущей к ней малышке и повторила, не разрывая нашего визуального контакта:

      «Помоги нам, пожалуйста».

      И вот тут я окинул быстрым, уже совсем иным взглядом всю картину. Девочку, что отчаянно жмется к ней, тогда как беременную не она сама держит за руку, а та за нее уцепилась. И то, что, содрогаясь в рыданиях и то и дело вытирая глаза, незнакомка номер два украдкой кидает очень острые, совсем не рассредоточенные горем взгляды в нашу сторону, будто оценивая степень опасности. И то, что за спинами