Завтра были письма. Елена Ронина

>Пролог

      Слава стояла посреди леса на уютной солнечной полянке. Ветер ворошил листья берез, мелко шелестели осины, покачивались стволы кряжистых сосен.

      Слава посмотрела вверх. Солнце светило мягко и ласково, не ослепляло, не обжигало. Опять шум осин, как будто кто-то быстро перелистывал плотные страницы книги. Почему деревья шумят так по-разному? Дубы – с тихим гулом, сосны – со скрипом, березы – радостно, как смехом заливаются, а осины всегда тревожно, всегда с нервным шелестом.

      Если бы Слава могла, она бы обхватила одно из этих стройных деревьев с небольшими круглыми листочками, прижалась к стволу с серой корой всем телом и постаралась успокоить, остановить эту вековую дрожь.

      Удивительно пахло ландышами и грибами. Разве так бывает? Как могли встретиться запахи весны и осени? Может быть, это сон? Да нет же, во сне не бывает запахов, не ощущаются порывы ветра, а здесь – все реально. Почему тогда она – блондинка, и у нее кудрявые волосы, и кто этот мужчина напротив – высокий брюнет с красивым скуластым лицом, в костюме? Пиджак надет поверх синей олимпийки, так давно уже никто не носит. Похожую олимпийку с молнией-змейкой на груди носил еще Славин папа. Синяя олимпийка с белой отделкой по вороту и манжетам.

      Мужчина улыбался Славе, как улыбаются очень близкому и родному человеку. Во взгляде столько любви, столько нежности! Слава почувствовала эту нежность так, как будто она была вложена в прикосновение, а не во взгляд.

      Вдалеке лаяли собаки, легкий ветерок развевал Славины кудри, а молодой мужчина все смотрел, смотрел и улыбался. Черные волосы с небольшой проседью зачесаны назад, руки скрещены на груди. Мужчина стоял, широко расставив ноги. Так стоят спортсмены или просто уверенные в себе люди. Подбородок немного приподнят, голова чуть склонена набок, во взгляде читается вопрос. Мужчина как будто спрашивает: «Где ты? Почему тебя так долго нет?» Взгляд немного беспомощный и виноватый.

      Глава

      1

      Так Слава и проснулась: с ощущением счастья и с улыбкой на губах. Приснится же такое! Почему она вдруг стала блондинкой? Слава всегда была рыжей, никогда цвет волос не меняла, хотя мысли такие были, да и парикмахеры советовали. «У вас очень белая кожа, но конопушек никаких, вы вполне можете отойти от рыжей гривы, в вашем случае она смотрится неестественно. Снежная зима».

      «Как могут быть неестественными натуральные волосы?» – думала Слава и не шла на поводу у мастеров.

      Ну, собаки – ладно, это к друзьям. Сегодня она встречается с Ритой, вот тебе и собаки. Почему они лаяли беспрестанно, тоже ясно: Рита болтает без остановки. Естественно, скучает по русской речи. А вот мужчина, кто это?

      Как правило, Слава во сне видела реальных людей, а этот человек был ей абсолютно незнаком. Она видела его впервые. Вот одет он был как папа. Странно. Может, это к тому, что она давно не была у папы на могиле?

      И сразу пришло чувство легкого стыда. Ну как же так. Вот вернется из командировки, и надо сразу же сходить. Не откладывая. Слава знала, что это важно и для мамы, и для нее самой. Можно ли напитаться энергией на кладбище? Странно, но в ее случае именно так и происходило. Кто-то в церковь ходит, кто-то в баню, кто-то к психологу, а она – к папе на кладбище.

      Решено: возвращается, и сразу же на Николо-Архангельское.

      Слава посмотрела на часы. Семь тридцать, нужно вставать и идти в ресторан завтракать.

      Она еще раз попыталась ухватить какую-нибудь нить сна. Если немедленно не сосредоточиться, все подробности улетучатся, и Слава уже никогда не поймет, зачем ей приснился этот сон. А может, и не нужно понимать? Когда-то она жила по снам. Вычитывала в сонниках их значения, расшифровывала, следовала, как ей казалось, советам, которые услышала ночью… Потом перестала обращать внимание. Только время тратить. Но в этом сне хотелось остаться – его настрой был таким… теплым, что ли.

      Она встала с кровати и подошла к большому зеркалу. Да нет, такая же рыжая, с копной непослушных волос и достаточно стройная. Та женщина, из сна, была полноватая. Странно, что во сне человек может видеть себя со стороны.

      Слава растрепала волосы, чтобы немного взбодриться, потянулась и пошла в ванную комнату. По дороге нажала на телевизионный пульт, нашла новости. Это всегда только фон и еще возможность видеть время и, собираясь, ориентироваться на него. Семь тридцать пять. И на дворе две тысячи тринадцатый. Или просто тринадцатый? Это цифра никогда не была для Славы приносящей беду, и все-таки пусть будет красивая дата, полностью.

      Когда-то, в далеком детстве, Слава думала, а как это будет в двухтысячном году? Она же станет древней старухой. Тридцать шесть лет, что это за возраст? Она даже представить себя не могла тридцатишестилетней. Почему-то могла сорокалетней, ясное дело – жизнь позади. В пятьдесят – это уже не жизнь, а так, доживание. Все, возвращаемся с ярмарки!

      То есть до двадцати еще весело едем на ярмарку. Ну ладно, пусть будет до тридцати. И все весело, потому что впереди нас ждет праздник, полный развлечений, сюрпризов, подарков, ярких красок и смеха. А потом – все! Все с горы. Да, юношеский максимализм. И вот уже рубеж