Кризис. Генри Киссинджер

публично.

      К: Нет проблем с нами в связи с этим.

      …

      ПОСЛАННИК ШАЛЕВ – КИССИНДЖЕР

      Суббота, 6 октября 1973 года

      11:55 утра

      К: Я снова разговаривал с президентом и с Советами. Хочу, чтобы Вы знали, что мы делаем. Мы собираем наш флот в Средиземном море и [начнем] продвигать его к восточному Средиземноморью. Это займет у нас около 12 часов. Мы почти наверняка завтра одобрим поставку военной техники в разумных пределах, которая может вам понадобиться, особенно если Советы встанут на сторону арабов; тогда мы уж точно обязательно это сделаем.

      Ш: Уж постарайтесь.

      К: Если Советы объединятся в ООН с арабами, мы, несомненно, это сделаем, а если нет, то, вероятно, сделаем это, но мы просто хотим посмотреть. Но были бы весьма признательны вам за подлинную картину военной ситуации, которую, по Вашему мнению, вы можете сообщить нам, чтобы мы могли сделать наши оценки, а также любые Ваши планы. Мы собираемся предложить, когда будет заседание Совета Безопасности, независимо от согласия Советов, что режим прекращения огня должен быть восстановлен, равно как и линии прекращения огня.

      Ш: И Вы сделаете это независимо от их согласия или нет.

      К: Мы подождем несколько часов в расчете на получение их согласия. Если нет, то мы договорились с британцами, и они созовут заседание, а мы затем предложим это.

      …

      Ш: Хорошо.

      К: Мы не собираемся делать это до 2–3 часов дня для созыва заседания в 15:00 или 18:00 сегодня. И все, что мы станем делать, так это просить о прекращении огня и о возвращении к линиям прекращения огня. Британцы готовы сказать, что, по их мнению, это начали арабы.

      Ш: Я думаю, это совершенно ясно. Об этом также сообщили наблюдатели ООН с обоих фронтов.

      К: По сути, вопросов нет.

      […]

      ГЕНЕРАЛ ХЕЙГ – КИССИНДЖЕР

      Суббота, 6 октября 1973 года

      12:45

      …

      Х: Мы возвращаемся в Вашингтон.

      К: Что он собирается делать?

      Х: Возможно, у нас будет объявление о вице-президенте. Это первое.

      К: Это несколько иная проблема.

      Х: Да уж, конечно, и я говорю Вам, что эти двое будут увязаны вместе. Он не может сидеть здесь, на солнышке, при том, что происходит с делом, касающимся вице-президента. Это еще не точно, но мы узнаем об этом очень скоро.

      К: Если сыграет этот второй фактор, то я вижу причину для возвращения с точки зрения дипломатии. Я отложил бы его возвращение немного на попозже. Предположим, что Советы займут жесткую позицию, и, если он затем вернется, это будет хорошим ходом. Если он вернется раньше, это будет похоже на истерику. Я высказываю Вам свое искреннее мнение. Если бы Советы заняли такую позицию и наплевали бы нам в лицо, это означало бы, что возвращение [президента] является сигналом того, что дела становятся серьезными. До 15:00 мы вряд ли что услышим. Мы, вероятно, ничего не узнаем до самого утра.

      Х: Хорошо. Я постараюсь попридержать все здесь.

      К: Я бы придержал его до самого раннего утра.

      Х: Хорошо.

      К: Мы уведомили его обо всех